По комнате разнеслась его безостановочная ругань.
У двери звонко засмеялась Зинка.
Вскочив, он схватил Шехову за горло:
— Где гарнитур с алмазами?! Зачем ты приехала к Корозову?! — повторял эти слова, как заведенный и душил женщину, в ярости не видя, что она начинает задыхаться. А когда заметил, отпустил и ударил. Бил, пока она не перестала чувствовать его удары.
— Хватит, Вольдемар, ты убьешь ее! — остановила Зинка, прижимаясь к дверному косяку.
— Не суйся! — прохрипел он недовольно.
— Я бы не совалась, если бы мне потом не пришлось прибирать за тобой, — бросила она, не двигаясь с места.
— Приберешь, не переломишься! — отступая от вдовы, огрызнулся Судоркин.
— Ни черта она не знает, Вольдемар! Я тоже подъезжала к ней, пытала, пока тебя не было!
— Я же говорил тебе, не прикасайся к ней!
— А зачем прикасаться? У меня свои подходы! Ты бы лучше узнал, кто убил ее мужика и кто Оксаночке черепушку проломил? Наверно, он и загреб гарнитурчик! — Зинка длинно вздохнула.
Судоркин исподлобья посмотрел на неподвижное тело Шеховой, распростертое на диване:
— Тогда откуда у нее перстень оказался?
— Это я выясню. И про Корозова выясню. Ты только разреши. Дай я займусь ею! Но все же, мне кажется, она ни черта не знает, Вольдемар! — Зинка оторвала плечо от косяка.
— Не уверен! Но ты все равно не тронь ее, я сам разберусь! И Найкова я найду, знаю, кто это, догадался.
С любопытством глянув на Вольдемара, Зинка не поверила его словам. А он ухмыльнулся, сделал паузу, и уверенно назвал кличку:
— Крыса!
— Крыса? — Зинка внезапно оживилась и напружинилась, лицо заострилось еще сильнее, беспокойно переступила ногами. — А он-то, с какого боку выплыл?
— Все с того же боку! — произнес Судоркин. — Гарнитуром интересуется давно уже.
— Я слышала, Крыса по пустякам не работает. И следов не оставляет, — заметила Зинка. — Значит, он тоже гарнитурчиком интересуется?! А, может быть, и хапнул его уже. А если не хапнул, то тебе надо быть осторожным. Крысу кореша не жалуют, потому что опасаются. Он всегда появляется, когда его не ждут, и линяет так же мгновенно. Надо спешить, Вольдемар! Смотри, не приведи Крысу ко мне! Не будь дураком!
— Ты меня за кого держишь? — досада прозвучала в голосе Вольдемара, и он отошел от дивана.
4
После посещения его квартиры Судоркиным и Коромыслом, Глеб привез к Ольге врача, а потом распорядился Исаю об ее охране. Сообщил Акламину приметы бандитов. Исаю поручил проследить за Бобровой и Врюсовой. У него отпали сомнения в их причастности к этим событиям.
Скоро охранники засекли возле гостиницы мужскую фигуру, по описанию похожую на Судоркина. Проследили, как вошел в крайний подъезд длинного кирпичного дома неподалеку. Осторожно обложили подъезд и сообщили Исаю. Тот прибыл, прихватив с собой еще четверых парней.
Чтобы определить квартиру, где скрывался Вольдемар, расставил охранников на площадках. Внизу у входных дверей в подъезд поставил двоих, на межэтажных площадках по одному. Прождали полтора часа.
Сам Исай осторожно периодически курсировал между первым и верхним этажами, прислушиваясь к шумам. Последний раз прошел до верха, предупреждая охранников, чтобы не расслаблялись. И стал медленно спускаться. Уже находился на площадке между вторым и первым этажами, когда дверь крайней квартиры внизу приоткрылась и из нее выглянул Судоркин.
Он моментально обратил внимание на двух парней, куривших у входной двери, заметил, как они встрепенулись, а сверху услыхал шаги и наткнулся на хваткий взгляд Исая. Мигом почуял опасность. Выхватил пистолет и, не целясь, выстрелил, а потом матюгнулся и скрылся в квартире, щелкнув замком и задвижками.
Кинувшись к двери, Исай ударил ее плечом, но дверь в ответ глухо охнула и не подалась. Изнутри раздался выстрел, пуля пробила дверное полотно на полсантиметра выше плеча Исая. Он отодвинулся в сторону и две новых пули прошили дверное полотно точно в том месте, где только что была его грудь. Исай крикнул:
— Бросай ствол, оставлю живым!
— А ты сначала возьми! — крикнул из-за двери Судоркин и еще раз пальнул из пистолета. Потом крутнул головой по квартире, остановил глаза на Зинке. Та с пистолетом в руке стояла у него за спиной. Он бросил ей. — Держи их за дверью, пока я не уйду!
Кивнув, Зинка подняла ствол.
Вольдемар кинулся в комнату с окном на другую сторону дома. Распахнул створки и вскочил на подоконник. Последним взглядом окинул комнату, увидал на диване истерзанное побоями тело Шеховой. Сейчас стоило бы пришить ее. Рука со стволом потянулась к ней, но ноги оттолкнулись от подоконника и вынесли его наружу. Перебежав через улицу, он потерялся во дворах других домов.
В ответ на требование Исая бросить оружие Зинка сделала пару выстрелов по двери, затем метнулась в кухню, обдала струей воды пистолет, смывая свои отпечатки. Пробежала в комнату, выбросила оружие в распахнутое окно, выхватила из тумбочки наручники, защелкнула на своих запястьях, и села на пол в углу комнаты.
Шехова на диване была без памяти. Зинка знала, что, очнувшись, та даст показания полиции против нее, но показания эти не страшили Зинку, ведь вдова сможет сказать только то, что было на самом деле. А именно, что Зинка держала ее в комнате по требованию Судоркина, кормила насильно, разговаривала с нею, но ни разу пальцем не тронула. Зинка уже придумала, что сама скажет полиции. Что Вольдемар запугал ее, заставил. А сегодня, когда, стервенея, измывался над Шеховой, она защищала ту, и за это он накинул на нее наручники. Вдова не сможет ничего ни подтвердить, ни опровергнуть. Была в это время без сознания.
Исай отправил охранников блокировать окна. Но опоздал. Судоркин уже ушел. Едва Зинка успела примоститься в углу и принять страдальческий вид, как один из охранников влез в открытое окно. Зинка, делая лицо испуганным, вжалась в угол, подобрав под себя ноги.
Скользнув глазами по ее красной кофточке, он метнулся мимо к входной двери:
— Смылся! — крикнул, открывая. — Через окно ушел!
С улицы влез еще один охранник, а в дверях выросла фигура Исая.
Из угла Зинка протянула к нему руки в наручниках, привстала на колени, молча, но умоляюще смотря просящими глазами.
Опустив на нее глаза, Исай спросил:
— Ты кто?
— Зинка, — она трудно сглотнула слюну. — Здесь живу, — и торопливо выложила придуманную версию предыдущих событий.
Никак не реагируя, Исай слушая, то и дело бросая взгляд на Шехову во время Зинкиного рассказа. Его лицо не понравилось Зинке. Холодное, оно не прочитывалось ею. И это тревожило. Между тем, она быстро определила, что перед нею не полиция.
