Они стояли во дворе Митькиного дома. Листья на деревьях былиеще зеленые, лишь кое-где желтый цвет начинал вступать в силу. Мимо проходилимамаши с малышами, двое подростков, обосновавшись на детской горке, пили пиво,курили и вяло матерились.
— Ко мне не пойдешь? — осведомился Митька, глядя всторону.
— Не-а… Дома переночую.
Она не сказала Митьке, что находиться под одной крышей сотчимом в захламленном доме ей нож острый. Но все же шесть килограммов героинаваляются в дровяном сарае под охраной одной лишь дворняги по имени Султан.
— Я вот еще что подумал, — Митька гляделсерьезно, — азеров в последнее время потеснили. Цыгане большую силу взяли.
— Это бабы. А мужики серьезными делами заправляют. Былиу них тут пара-тройка разборок, потом вроде договорились… Арика-то как разтогда застрелили. Серьезная публика эти ромалы…
Она схватила Митьку за рукав и потянула в сторону, кповаленному дереву, которое лежало тут так давно, что уже заново пустило корни.Она глядела на него блестящими ледяными глазами, потом притянула к себе ипрошептала на ухо сумасшедшую идею, только что пришедшую ей в голову.
* * *
Черный джип «Лендкрузер» остановился перед входом в бар«Марабу».
Погода стояла на удивление хорошая, по бульварупрогуливались парочки, на скамейках сидели досужие старухи, молодая черноволосаяженщина в очках качала коляску.
Дверцы джипа распахнулись, из него выскочили трое смуглыхпарней в черной коже, огляделись по сторонам, как гангстеры в американскомбоевике. Только после этого из машины неторопливо, с достоинством выбрался пузатыймужчина лет сорока, с густыми пышными усами, в темных очках и черном костюме вузкую полоску. Один из охранников распахнул перед ним дверь бара. Старухи наскамейке опасливо покосились на приехавших и неодобрительно зашептались.
Внутри «Марабу» было темновато и накурено. За стойкой барменТолик тщательно протирал стаканы. В дальнем углу пили пиво трое ребят, скореевсего, студенты-технологи. За столиком против входа сидели двое парней явнокриминального вида. При появлении группы азеров они оживились, один из нихпривстал, демонстративно засунул руки в карманы, посмотрел исподлобья напузатого мужчину и проговорил с мрачным вызовом:
— Ты, что ли, Керим?
— Ну, допустим, я Керим, — отозвался тот снаигранным добродушием. — А ты, мальчик, кто такой?
— Я тебе не мальчик, я Долото! — ответил парень свызовом.
— Не слышал, — Керим усмехнулся. — Это ты,что ли, хотел со мной встретиться? Ладно, говори, что хотел, и имей в виду —мое время дорого стоит! Счетчик пошел!
Студенты в углу испуганно зашептались. Керим зыркнул на них,и ребят как ветром сдуло.
— У меня есть товар, мои условия тебе передали, —проговорил Долото. — Ты приехал дело делать или просто так базарить? Моевремя тоже денег стоит!
— Ишь ты какой! — Керим двумя пальцами пригладилусы. — Ты мне еще предъявы кидать будешь?
— Я тебе пока ничего не предъявляю! — окрысилсяпарень. — Я тебя конкретно спрашиваю — мы сегодня с тобой дело будемделать или пустое перетирать?
— Покажи товар, — Керим шагнул навстречусобеседнику.
— А у тебя деньги при себе?
— Сначала покажи товар! — Керим повысилголос. — Какие деньги, если я товара не видел?
— Ты здесь весь крутой, пушками увешан, с тремядоберманами, а я налегке… может, у тебя и нет никаких денег! Покажи бабло,будет тебе товар!
— Да куда ты денешься! — прошипел Керим и, неглядя, протянул руку в сторону. Один из спутников подал ему плоский кожаныйкейс.
— Вот деньги, — Керим положил кейс на столик,откинул крышку. — Где товар?
— Геша, — Долото кивнул своему напарнику, —неси сумку!
Геша нервно потер руки и направился к двери с нарисованныммужским силуэтом. Долото шагнул к столу, наклонился над кейсом с деньгами. Одиниз охранников Керима потянулся к пистолету, но Керим предостерегающе поднялгустые брови и проговорил:
— Не горячись, Алик-джан, пускай пацан полюбуетсябаблом! Он такого в своей молодой жизни еще не видел!
— Посчитать надо, — проворчал Долото, протягиваяруки к деньгам. — Посчитать и проверить — кто тебя знает, может, ты вчемодан куклы положил…
— Посчитай, дорогой! — покладисто согласилсяКерим. — Почему не посчитать? Денежки счет любят! Посчитай, дорогой, покадядя Керим разрешает!
Из туалета вышел Геша с грязной матерчатой сумкой в руках.Один из азеров вырвал сумку у него из рук, протянул Кериму. Тот расстегнулмолнию, вытащил один из пакетов, плотно набитых порошком, пропорол ножом ипопробовал.
