– Я тебя обожаю, – и это было шуткой лишь отчасти. – Нецелевое использование средств… где только таких слов нахватался! Но ты прав. Оно самое. Практически любая женщина поступила бы именно так, но мы-то, кажется, говорили о профессионализме?
– И как же ты объясняешь изображение у неё на бедре?
– Пфуй! – махнула Лана рукой. – Ты ни разу не видел, как уличный мальчишка лепит себе татуху знаменитой банды? На предмет клеить девах?
– Я бы согласился с тобой…
– Но?..
– Но татуха знаменитой банды видна всем и каждому. Для того и лепится. А как прикажешь производить впечатление, если для того, чтобы кто-то разглядел это… мгм… зверство… носителю надо сдохнуть?
Лана высказалась, пространно и энергично. Добавочный плюс принадлежности к одной службе: можно не утруждать себя попытками сойти за леди. Ну, не работают на Хвата леди, что уж тут поделаешь. И джентльмены не работают. В должностные инструкции не вписываются.
– Кроме того, – Рис дождался, пока она выдохнется, с удовольствием запомнив на будущее несколько особенно красочных оборотов, – не следует забывать о том, что док Хьюз говорил о внутрикожном рисунке. Я не специалист, но, по-моему, в ходе омоложения он обязан был исчезнуть. Значит, наносили уже в финале процесса. Впервые или заново – не берусь сказать, однако…
Лана вдруг почувствовала, что устала. Не физически даже – интеллектуально. Мысли тяжело, переваливаясь с боку на бок, бродили в голове, сталкиваясь друг с другом и шаркая… чем там могут шаркать мысли? За отсутствием ног? Она даже не сразу сообразила, что Рис – мягко, сочувствующе – обращается к ней:
– Знаешь, я, пожалуй, пойду к себе. Тебе надо отдохнуть.
– Сказала бы я, чего мне надо… да у тебя рука ранена!
Ответить подобающим образом Хаузер не успел.
Лана вздрогнула, уставилась на браслет, пробормотала что-то явно нецензурное (язык был незнаком Рису, но интонации не предполагали иного толкования) и сделала недвусмысленный жест: «Исчезни!».
Секунду спустя Рис – уже из-за двери ванной – наблюдал за действиями девушки. Действия были странными.
По вечерам, в баре, её достающие почти до лопаток волосы всегда были завиты и тщательно уложены. Сегодня, что вполне объяснимо, она не стала утруждать себя сооружением прически. Но зачем ей понадобилось перед сеансом связи придавать прямым, гладким прядям вид вороньего гнезда? Откуда взялись бледность, вдруг залившая лицо, «поплывший» взгляд и расцветшие на щеках пятна лихорадочного румянца? А сползший с правого плеча халат, мгновенно превративший ее в дешёвую девку?
– Капрал Дитц, сэр! – даже голос изменился.
Не разговаривай Хаузер ещё минуту назад с вполне здоровой и трезвой женщиной, он решил бы, что Лана, во-первых, серьёзно больна, и, во-вторых, хорошенько наклюкалась (а то и вмазала) и теперь изо всех сил старается хотя бы сойти за трезвую.
– Дитц, что за вид?! – обращавшийся к Лане мужчина, чьё изображение на дисплее оставалось невидимым для Риса, явно пребывал в крайней точке раздражения. И демонстрируемое девушкой состояние отнюдь не улучшало положения дел.
– Виновата, сэр! – прокаркала Лана, явственно заметным усилием собирая глаза в кучку. – Неудачное приземление, сэр! Коленная чашечка вдребезги, сэр!
В подтверждение своих слов она приподняла обеими руками колено правой ноги, отягощенное шаром регенератора, демонстрируя как наличие травмы, так и пьяную разболтанность движений. Ну и распахнувшиеся полы халата, не без того.
Вид, открывавшийся с того места, где стоял Рис, позволял удостовериться в абсолютной натуральности цвета волос на голове Ланы. Тонкая полоска, а всё-таки. И оставалось только надеяться, что загадочный абонент девушки видит не всё.
Неизвестно, впрочем, что входило в её намерения. Если выбить «сэра» из колеи… Риса, во всяком случае, выбило, пусть и ненадолго.
– Эти ваши развлечения… – собеседник девушки злился и, судя по всему, не видел необходимости скрывать это. – Когда вы будете в состоянии нормально передвигаться?
– Я заплатила за регенерацию…
– … хоть на что-то ума хватило!
– Говорят, суток через трое, сэр.
– Плохо. Очень плохо, Дитц. Плохо – для вас. Времени мало, придется лететь, как есть. Вам надлежит незамедлительно явиться в штаб-квартиру, где бы вы там ни были. Даю вам двое суток. Это приказ. Делайте что хотите, хоть нанимайте курьера. Хватает денег на дуракаваляние – на службу тем более хватит. Всё ясно?
– Так точно, сэр!
– И только попробуйте опоздать!
Видимо, на этом разговор завершился, потому что Лана сочла возможным вернуть себе нормальный цвет лица и трезвый взгляд. И халат тоже запахнула, что было весьма нелишне. Теперь, когда отвлекающий фактор исчез, Хаузер мог думать спокойно и практически не сомневался, что и бледность, и болезненные красные пятна, и исчезающая на глазах испарина – результат сознательного управления организмом. Интересно, все мрины так умеют?
Поскольку выражение лица девушки стало абсолютно индифферентным, Рис выскользнул из ванной и остановился неподалёку. Лана, глядящая куда-то в пространство, приглашающе похлопала ладонью по кровати, и он присел рядом, искоса наблюдая за ней.
Не то, чтобы он хорошо успел изучить нюансы её мимики (сейчас, кстати, напрочь отсутствующей), но что-то подсказывало, что Лана Дитц зла, как чёрт. Молчание затягивалось.
– Кто это был, если не секрет? – осторожно поинтересовался Рис.
– Майор Кренкель, первый зам Дедули, – рассеянно отозвалась Лана, по-прежнему напряжённо над чем-то размышляя.
– И что теперь? Полетишь в штаб?
– А вот ему! – вернувшаяся с горних высей Лана резко рубанула ребром правой ладони по сгибу локтя сжатой в кулак левой руки. – Размечтался!
Рис Хаузер понял, что он чего-то не понял. Его армейский опыт (по сравнению с капралом Планетарно-десантного Дивизиона) был не слишком велик. Однако полутора лет – и даже первых полутора часов – службы с избытком хватило на то, чтобы уяснить: приказы не обсуждаются. Но это, высказанное вполголоса, соображение девушку нисколько не смутило. Напротив, она вдруг развеселилась. Правда, веселье – как и недавнее молчание – было предельно злым:
– Видишь ли, Рис, тут штука такая… Кренкель мне не командир. Существует строго определенная иерархия. Курсант подчиняется куратору группы, – руки порхали из стороны в сторону, обозначая уровни упомянутой иерархии. – Куратор группы – куратору курса, куратор курса – непосредственно Горовицу, Горовиц – командующему разведкой Легиона, командующий разведкой – командующему, как таковому. И никаких других корней это уравнение не предусматривает.
– А если…
– Если – что? Если Дедуля умер, убит, свихнулся, разжалован, уволен, загремел под трибунал? И Кренкель стал И.О.?
