Книга Лунара - Ксения Пашкова

Честно признаться, я ненавижу ходить в гости. Первое, что чувствуется в чужом доме – неловкость. Стоишь в коридоре и не знаешь, куда тебе можно идти, а куда нет. Оказываешься в комнате – не понимаешь, где именно нужно сесть, можно ли в открытую рассматривать мебель и фотографии в рамках, и если да, то как долго? И сколько бы времени я не провела в чужом доме, все равно ощущала себя лишней в его стенах, как если бы фрагмент пазла пытались приткнуть к уже готовой собранной картине. Поэтому, когда Натали пригласила меня к себе в гости, я пребывала в смешанных чувствах.

И хоть завязывающаяся между нами дружба, одна из немногих хороших вещей, которая случилась со мной за последнее время, меня не покидала мысль, что еще слишком рано для сближения. Если бы Ясмина узнала об этом, то непременно поспешила бы обвинить меня в попытке ее заменить. На самом деле, я и без ее помощи отлично справлялась: составила в голове целый список причин, почему мне не стоит продолжать ходить в книжный клуб и видеться с Натали. Но было что-то такое в кофейных глазах Наты, из-за чего я была просто не в силах ей отказать.

Она встретила меня в белоснежном ситцевом сарафане, сливовые волосы были заплетены в тонкую косичку, а на лице ни грамма косметики. Мы сразу прошли в ее комнату, большая часть которой оказалась занятой книжными стеллажами, под завязку забитыми книгами разной толщины и жанров.

– Удивительно, что не ты организовала встречи книголюбов, – сказала я, проводя кончиками пальцев по разноцветным корешкам.

– Как тебе сказать, – Натали забралась с ногами на кровать и прижала сиреневую подушку к груди, – в школьные годы у меня было не так много друзей.

Мне всегда так грустно слышать, что пока одни в детстве весело проводили время в больших компаниях, другие в одиночестве гадали, чем так не угодили остальным детям. Я такой везунчик, ведь у меня был и есть Ник, с ним мне никогда не приходилось ощущать себя на сто процентов всеми забытой.

– Складывается ощущение, что в книжный мир находят дорогу через одиночество.

– Не всегда, но через него самый быстрый путь, – ответила Ната и похлопала ладонью по кровати, призывая тем самым присесть.

– Я, кстати, прочла «Идеал» и собираюсь прийти во вторник, – призналась я, удобно устроившись рядом с ней.

– Потому что тебе хочется прийти или потому что больше нечем заняться? – таких прямолинейных вопросов мне еще не задавали.

– В последнее время нужные мысли появляются сами по себе. Хотя до этого я несколько месяцев пыталась силой выдавить из себя решение всех проблем. Может, стоит ненадолго отпустить ситуацию?

– Может, и правда, стоит, – Натали пожала плечами, – но будь готова высказаться на встрече, Флориан обязательно потребует развернутое мнение о книге.

О нашей встрече с писателем в компьютерном клубе я решила умолчать, ведь в противном случае пришлось бы объяснять, почему он туда пришел, а разбалтыванию его секретов Флориан точно не обрадуется.

– Обещаю подготовиться, чтобы облажаться не так сильно.

– Буду с нетерпением ждать встречу, – ответила Натали с нескрываемой ехидной улыбкой.

– Нравится смотреть на чужие мучения, садистка ты этакая?

Мы без всякого стеснения громко засмеялись, подливая в огонь все больше шуток, почему-то понятных нам обеим. А ведь я, по большей части, раньше всегда выступала в роли слушателя, не беря на себя ответственность быть рулевым в разговорах. С Натали мы общались абсолютно на равных, и это настолько чертовски приятное ощущение, что, в конечном счете, я смогла забыть, что нахожусь в гостях. Тогда до меня дошла банальная истина, до которой стоило додуматься намного раньше: все дело в людях и в том, как они меня принимают.

Когда мы с Савой уже встречались, я приехала к нему на мартовских выходных. Все шло, как обычно, пока его мать не появилась в комнате с моим пальто в руках.

– Не знаю, как у вас дома, но у нас принято вешать верхнюю одежду на вешалку в шкаф, – сделанное ей в тот день замечание было мелочью, оставляющей после себя неприятный осадок.

– Извини, мам, забыл ее предупредить, – мало того, что Сава не дал мне самой ответить, так еще и попросил прощения, будто стыдился.

– Ну, конечно, ты же весь в любви, – ее короткие, испорченные краской, светлые волосы выглядели не самыми чистыми, и мне до скрежета в зубах хотелось сделать ей ответное замечание, что-то вроде: «А вы давно голову мыли?», но она продолжила говорить, окончательно заставив почувствовать себя дерьмом, – и, Лунара, детка, не нужно так громко смеяться и разговаривать, у моих детей отличный слух.

Сава лишь спокойно улыбнулся, будто оценил ее сортирный сарказм. С тех пор у них дома я старалась появляться как можно реже, а приглашения на совместный ужин всегда вежливо отклоняла, находя самые разные причины, только бы не оказаться в окружении их семьи.

– Хочешь одолжу тебе несколько книг, раз у тебя вагон и тележка свободного времени? – тихо поинтересовалась Натали, вырывая меня из очередных болезненных воспоминаний.

– Одолжи, конечно.

– Есть пожелания? – подруга подошла к одному из стеллажей и начала доставать одну за другой книги.

– Может, любовный роман?

Натали подняла брови и подобно плутовке ухмыльнулась.