— Джаго… — вырвалось у нее, когда она вдруг обнаружила на себе его руку. Затем он переместился назад и прижал ее к стене.
— Расслабьтесь. — Он был так близко, что его дыхание согревало ей щеку. — Я вас держу.
— Я не могу.
— Доверьтесь мне.
Как часто она слышала эти слова? Как часто они оказывались ложью?
— Со мной все в порядке. Просто остановилась передохнуть, — произнесла она, ненавидя себя за слабость, но все же разжала пальцы. В них тут же стала поступать кровь, и их начало покалывать.
— Куда вы положили свои конфеты?
— В чем дело? Вы уже съели все свои.
Пошевелившись, Джаго еще крепче прижал ее к стене, затем достал из кармана одну конфету и, развернув ее, поднес к губам Майри.
— Возьмите ее! — сказал он, но вместо этого она раскусила конфету на две части. Похоже, эта женщина привыкла, чтобы последнее слово оставалось за ней… — Миранда!
— Меня учили делиться, — пробормотала она, кладя ему в рот вторую половинку. Затем она снова вцепилась пальцами в небольшой уступ в стене.
— Все в порядке. Можете меня отпускать.
— Вы уверены?
— Уйдите!
Гордая. Независимая. Отчаянная. Миранда Гренвилл была самой упрямой из всех женщин, которых он когда-либо знал, но ей удалось завоевать его уважение.
Взобравшись на карниз, Джаго услышал, как ее нога соскользнула с очередного уступа. Похоже, она преувеличила свою силу. Он инстинктивно протянул ей руку, но в следующую секунду она каким-то образом уже оказалась рядом с ним.
— Может, съедим еще одну конфету? — предложил он.
— Теперь я угощаю. — Раскусив свою конфету, Майри поделилась ею с ним.
Некоторое время они сидели рядом, прижимаясь спиной к холодной стене и восстанавливая дыхание. Майри чувствовала, как силы постепенно возвращаются к уставшим мышцам.
Сверху упало несколько камешков, и Майри затаила дыхание, когда Джаго в ожидании новых толчков прижал ее рукой к стене.
Казалось, они просидели так целую вечность, но ничего не произошло. Наконец Джаго убрал руку, и Майри облегченно вздохнула.
— Наверное, то была птица. Это хорошая новость. Раз птица смогла сюда залететь, мы сможем отсюда выбраться.
— Конечно, — согласилась Майри, хотя не была так в этом убеждена. Птица могла застрять здесь так же, как они. Или это могла быть большая мохнатая летучая мышь, питающаяся фруктами…
— Почему вы не общаетесь со своей семьей? — спросила она Джаго, не желая думать о летучих мышах, живущих в расщелинах, за которые она цеплялась руками.
— Нам лучше двигаться дальше, — пробурчал он в ответ, но Майри схватила его за рукав. — Скажите мне! — Затем, поняв, что сама не смогла бы никому рассказать о своем несчастном детстве, она устыдилась своей просьбы. — Простите.
— Все нормально. Когда мы отсюда выберемся, я расскажу вам. За кружкой холодного пива.
— Это приглашение на свидание?
— Похоже на то.
В юности Джаго увлекался альпинизмом, но это восхождение было утомительно физически и морально. Каждый упавший камень мог свидетельствовать о начале новых толчков, с каждым пройденным футом усиливался страх того, что наверху окажется лишь гладко отшлифованный камень. Он был вынужден двигаться медленно, прислушиваясь к шагам Миранды, чтобы в случае опасности вовремя прийти ей на помощь. На нем лежал большой груз ответственности. Он обещал вытащить ее отсюда и молился, чтобы выбранный им путь не привел ее к гибели.
По крайней мере, она слушалась его и не паниковала, когда не могла дотянуться до следующего уступа.
— Как дела? — спросил он.
Если бы это было возможно физически, Майри бы рассмеялась. Он что, шутит?
— Прекрасно, — только и удалось произнести ей.
Это было ложью. Дела у нее шли далеко не прекрасно. Мышцы рук, плеч и спины дрожали от изнеможения. Бедра и лодыжки горели огнем, стоп она вообще не чувствовала. Она двигалась как на автопилоте.
Вдруг ее пальцы, мокрые от пота или крови, соскользнули, и она с такой силой ударилась лбом о гладкий камень, что у нее закружилась голова. Жадно ловя ртом воздух и цепляясь за камни кончиками ногтей, она произнесла сдавленным голосом:
— Если я сорвусь, вы не станете спускаться вниз.
Он остановился.
— Вы не упадете.
— Пообещайте мне, — потребовала она. — Вы должны выбраться. Я хочу, чтобы мои родные знали, что со мной произошло.
— Как я смогу, глядя им в глаза, сказать, что оставил вас лежать на полу храма, даже не зная, живы вы или нет? — Его дыхание участилось. — Прекратите болтать и продолжайте двигаться. Осталось совсем немного. Поднимите левую ногу, и вы обнаружите хороший уступ.
В ответ он услышал лишь грохот посыпавшихся камней.
— Я не могу…
Отчаянно царапая поломанными ногтями гладкие камни, Майри чувствовала, как ее затягивает пустота. Это ощущение было ей знакомо, только теперь все было по-настоящему. На этот раз она по-настоящему падала вниз, и больше никогда не вернется. Осталось только отпустить…
— Перестань ныть и шевелись, женщина!
Грубый тон Джаго вернул ее к реальности и придал ей сил. Как он смел на нее орать?
Иво никогда на нее не кричал. Он был добрым и нежным, когда уводил ее с края пропасти…
— Ты свинья! — бросила Майри, наконец нащупав мыском что-то твердое. Но ее нога дрожала так сильно, что она не могла пошевелиться.
— Поднимись сюда и скажи мне это!
— В чем дело, Джаго? Хочешь еще пинка?
— Жду с нетерпением, дорогая!
— Я уже иду!
— Обещания, обещания… Ты готова еще к одному поцелую?
Почувствовав прилив адреналина, Майри, не дожидаясь его дальнейших указаний, стала искать следующую опору. Она пережила приступ паники, момент отчаяния, когда падение принесло бы ей облегчение.
Она выбралась.
Он помог ей выбраться.
Джаго.
— Остался последний рывок, — сказал он, когда она ощупывала стену в поисках уступа. — Подними вверх руки, я вытащу тебя через край.
Край? Неужели до спасения было так близко?
Неужели она осталась одна на этой ужасной стене?
Почувствовав, что темнота возвращается, Майри сделала отчаянный рывок вверх, ища его руку. На мгновение их пальцы соприкоснулись.
Она была одна. В недосягаемости…
— Слишком далеко…
— Попробуй еще раз. — Джаго придвинулся ближе к краю отверстия, и на нее посыпалась пыль.
