— У тебя никогда нет времени, — обиженно напомнил сын. — А день рождения Элен именно на этой неделе.
— Помню. Я была в городе и купила ей новую кулинарную книгу Кассандры Корнвелл с автографом.
— Я тоже.
— Правда? Ник, как неудобно получилось. Я отдала ей свою книгу сегодня, потому что в выходные меня здесь не будет. Слушай, придумай что-нибудь другое.
— Но ты, надеюсь, не купила ей вторую поездку в Париж?
— Конечно, нет. Я выписала чек, чтобы она смогла выбрать что-то по душе.
— Замечательно.
— Кажется, она обрадовалась. Тебе нужно сделать то же самое. Так будет гораздо проще. Для всех.
— Идиотская ситуация получается с этим подарком, — сквозь зубы процедил Ник.
— Да, дорогой. Грем говорил мне. Это была прекрасная идея. Жаль, что ты не подумал о детях, прежде чем заказывать поездку.
— Потому что у детей есть две бабушки.
— Ник, у бабушек своя жизнь. Если ты так переживаешь, возьми выходной и сам присмотри за девочками. Ты знаешь, что они от тебя без ума. Ник, милый, мне нужно бежать: такси у дверей. — Она повесила трубку.
— Какие-то проблемы? — поинтересовалась Касси, когда Ник опустил трубку.
— Можно так сказать. Целых четыре. И все женщины.
— Ага! И ни с одной не можешь справиться.
Ник хмыкнул.
— Кажется, я близок к разгадке. Касси, чем бы ты заняла четырех маленьких девочек на целых пять дней?
— Сколько им лет?
— От пяти до восьми. Непоседливые, как котята, и море энергии…
— Съезди с ними куда-нибудь.
— Все это время объясняя подозрительным мамашам, кто эти девочки и почему они со мной? — Ник наполнил бокалы и расположился рядом с Касси на софе. Для большего удобства он положил руку на спинку, как раз за ее плечами. Дем смотрел на него с нескрываемой ненавистью. — Считаешь меня эгоистом? Ты ведь сама вызвалась взять в поход племянников…
Касси касалась щекой его груди и не могла думать о чем бы то ни было. Она чувствовала, как бешено колотится сердце.
— И в довершение всего мама тоже купила для Элен твою книгу. — Ник взглянул на нее. — Подписанную, — добавил он.
Можно подумать, Касси в этом виновата.
— Я подписала целую гору книг, прежде чем вышла из магазина.
— Но Бет знала, что я купил одну для Элен.
— Бет, конечно, не продала бы книгу твоей маме, зная, что у тебя она уже есть. Наверное, твоя мама заходила в магазин, когда мы вышли пообедать.
Отказалась от его приглашения ради обеда с Бет Уинслет?
— Короче, теперь я могу смело выкинуть свой подарок в мусорное ведро.
Касси решила, что он мог бы быть и потактичнее, но вслух ничего не сказала. Ей было забавно наблюдать за тем, как рушится его хорошо организованный мир. Ей еле удалось сдержать смех.
— О, дорогой, — сказала она с наигранным сочувствием. — А тут еще и день твоего кулинарного триумфа подходит. Бедняжка Ник. У тебя была ужасная неделя.
— Не все так плохо, — Ник приподнял стакан. — В конце концов, я встретил тебя.
Нет, это уже действительно слишком.
— Ник, я нужна тебе только затем, чтобы ты мог удивить свою блондинку фантастическим блюдом. Флирт со мной у тебя не пройдет.
— Ты уверена? — Минуту он пристально смотрел на нее темно-серыми глазами, как будто пытаясь оценить, насколько далеко зайдет этот флирт. — А почему?
— Я ни с кем не флиртую.
Если только случайно, уточнил Ник. Какие у нее удивительные ресницы! Пушистые и длинные, отметил он.
Он сидит рядом, подумала Касси, пьет вместе с ней вино и вполне готов продолжить вечер так, как она пожелает. Но он забыл причину своего отчаянного телефонного звонка, а она — нет.
— Скажи, эта женщина так важна для тебя? — напомнила Касси о цели его визита.
— Не будь она важна, я не стал бы просить тебя. Что же, как насчет того, чтобы упасть к твоим ногам?
— Можешь попытаться, — с наигранной небрежностью ответила Касси. — Но лучше вернемся к твоей блондинке. Если она для тебя так важна, возьми завтра выходной, купи полную тележку цыплят и практикуйся до тех пор, пока не научишься готовить это блюдо с закрытыми глазами. Оно не такое трудное, честное слово.
— Ты это серьезно? — Ник посмотрел на нее так, как будто догадывался, что она пытается подшутить над ним. — Спасибо за совет, но завтра весь день у меня разные встречи.
— Отмени их.
— Хорошая мысль, — иронично ответил он. — Я пошлю каждому сообщение: «Ребята, продолжайте обсуждать новые товары для гольфа, пока я не достигну вершин кулинарного мастерства». Совет директоров будет в восторге. Касси, я затеял этот кулинарный эксперимент, скажем так, не из… благородных побуждений, но все же… помоги мне. В конце концов, ты же не ханжа!
— Ханжа? Ради бога, Ник, если ты хочешь затащить приглянувшуюся женщину в постель с помощью хорошего ужина, нескольких стаканов вина и романтичной мелодии, я не стану падать в обморок. Я просто не хочу слушать эту мелодию.
Ревнует. Вот все, что он мог подумать. Мысль мелькнула в голове, как вспышка, и Ник едва не высказал ее вслух. Наверное, у него тормоза отказали. Касси конечно будет отрицать, что ревнует, до последнего вздоха. Да и кто не будет? Да. Ревнует.
Ник улыбнулся.
— Я не прошу тебя играть на скрипке, Касси. Просто будь там…
— Быть там! Прятаться на кухне, пока ты снимаешь с какой-то женщины трусики?
— Господи, Касси, за кого ты меня принимаешь? Так сразу?
Касси изучала его сквозь густые темные ресницы.
— Тебе это действительно так важно?
— Я уже говорил. Я должен победить или умереть в борьбе.
— Она, наверное, очень красивая.
Ревнует.
— Вероника? Да. И очень умна. — Ник увидел, как вспыхнули у Касси глаза. А на щеках ярко-красные пятна. Ревнует как черт. От этой мысли он ощутил глубоко внутри тепло. Почему? Ладно, он подумает об этом потом.
— Будь она умна, то догадалась бы, что ты не умеешь готовить. — Вероника. Даже имя длинное и чарующее, подумала Касси. — Тогда почему ты не ухаживаешь за этим бриллиантом, не даришь цветы и не приглашаешь в дорогой ресторан? — поинтересовалась Касси.
Он улыбнулся уголком рта.
— Если честно, Касси, мне не позволили выбрать место состязания. Вероника увидела твою книгу у меня на столе, и я, как честный мальчик, признался, что она моя. А потом она сама себя пригласила на обед.
— Ты мог объяснить.
— Мог. Но не захотел упустить такой шанс. Как я говорил, она очень привлекательная. А до этого никого близко к себе не подпускала.
