Она стала бегать вокруг меня. Но я устал терять время, поэтому молча развернулся, поманив за собой Германа. Пора возвращаться в Москву. Ей же бросил:
— Поговорите со мной тогда, когда мне это будет интересно, а пока я для вас остаюсь на том свете. Все поняли, тетя Ира?
Она застыла на секунду, гневно сузив глаза. Сразу было видно, что в ней боролись несколько желаний. И как минимум одно из них было прибить меня.
Но не все так просто, и она всего лишь несколько раз закрыла и открыла рот. При этом ее взгляд был весьма красноречив. Союзницу в ее лице я вряд ли получу.
Да и плевать, они с этим Артемом столько наворотили. Это ж надо было такое выдумать — что я мертв!
Кстати об Артеме. Уже у машины я бросил на него злой и предупреждающий взгляд:
— Я надеюсь, что ты меня понял. К Мире больше не подходи. Нос доломаю.
У него из носа действительно сочилась кровь. Все-таки я приложил его одним из ударов. Слабое утешение, но все же.
Он промолчал. Правильно. Хватит меня раздражать.
Мы с Германом сели в машину. Руки судорожно сжали руль. Семь месяцев. Чертовых семь месяцев моя девочка считала меня мертвым.
Теперь ее мрачный вид, удивление и мечущийся взгляд стали мне понятнее. Она плохо переживала эту новость. На секунду я представил, что было бы со мной на ее месте.
Да я бы спился. Утонул в литрах алкоголя. Не представляю теперь жизнь без нее. И еще одно…
Ребенок. У нас будет ребенок. Должно быть, в те короткие встречи у нас все-таки получилось на славу. Кто же там? На таком сроке она уже наверняка знает пол.
При этом, к своему стыду, я понял, что из моей головы не идут слова этого говнюка. Ведь и правда, она вполне могла таким образом утешиться. Или нет?
— Я, конечно, понимаю, что сейчас твой воспаленный мозг выдает тебе слишком много информации. Но может, хотя бы зажигание включишь? Или пусти за руль меня.
Я и не обратил внимания, что тупо сижу на сиденье, все еще сжимая руль. Пора заканчивать с предположениями.
Я завел машину и тронулся с места. Вот прилечу в Москву и тогда все спрошу у первоисточника. Не похожа Мира на женщину, которая так быстро может поменять ориентиры.
* * *
В самолете я опять сидел среди не самых молодых дам. Мое копание в телефоне снова провоцировало театральное закатывание глаз и оханье. Я же был занят поиском квартиры и выбором специалиста.
Двух с половиной часов полета оказалось катастрофически мало для решения этих двух проблем. Я отобрал пять более-менее приличных квартир возле офиса для осмотра.
А вот с врачами дело обстояло гораздо хуже. Помня свое общение со специалистом Араратовым, я метался между несколькими сайтами отзывов.
И как женщины с этим справляются? Благодаря звонку маме Олега — она у него врач-педиатр с тридцатилетним стажем — мне все-таки удалось выйти на неплохого специалиста.
Та забила мне голову миллионом вопросов и скинула список анализов. Я отправил Олегу сообщение с просьбой сообщить, когда они будут в Москве. Теперь Мира не отвертится.
Во-первых, это для ребенка надо. Во-вторых, мне Маша указание дала, а ее не послушать я не могу. Ибо беременных женщин не игнорируют. Так и скажу своей девочке.
Сумасшедший день подходил к концу. Телефон разрывался от десятка звонков по работе. Герман покинул меня, едва мы сошли с трапа самолета, поэтому всю дорогу до выхода меня сопровождали бабульки.
Так и привыкнуть можно к их обществу. Но я все равно оставался не самой положительной персоной. Не быть мне сыном маминой подруги.
Помимо прочего было и одно обстоятельство… И я совершенно не представлял, что с ним делать дальше.
Это обстоятельство оставило за день пять пропущенных вызовов. А ждать оно не любило. Я вздохнул и все равно отложил телефон в сторону.
Все «общаковские» дела подождут. Возьму от них выходной. Филатов и компания никуда не денутся. А даже если денутся, то найдем. Теперь у нас есть Герман.
Несмотря на мой настрой, поработать все же пришлось. Правда, в офисе сначала следовало отбиться от истеричной Юлии. Но я справился и до двенадцати ночи просидел в своем кресле, сверяя отчеты о стройках и сметы по ресторанам в трех отелях.
Глубокой ночью меня потревожил видеозвонок от Олега.
Как только я увидел его счастливое лицо на фоне кафельной плитки, то сразу понял, что номер он снял для себя и Маши общий.
— И что ты мне звонишь? Похвастаться хочешь? Твоя-то долго не сопротивлялась…
Лицо, периодически расплывающееся в пикселях, улыбнулось:
— Я вообще-то втихаря звоню. Если Маша меня рассекретит, то все, холодная война. Так что цени.
Он почесал нос левой рукой. Затем прислушался. Ну просто Джеймс Бонд в сортире.
— Ну, заценю позже. Что хотел то?
— Совет дать хотел. Не дави на Миру. Она сейчас немного двинута на свободе и самостоятельности. Тебе проще сделать вид, что она свободная и самостоятельная, — капитан очевидность улыбнулся своему совету.
Я же помотал головой, которая начинала раскалываться. Все же Артем меня приложил прилично. Олег тем временем продолжал:
— Дай ей как бы выбрать врача и квартиру сам, но подстрой все так, чтобы выбора никакого и не было. Понимаешь, о чем я?
Я понимал. Кивнул в знак согласия. Решил отложить этот вопрос до завтра.
— И вообще! Они с Машей считали нас погибшими. Представляешь, эта гнида…
— Да знаю я, Олег, знаю, сегодня был участником лобного места, как только вы уехали.
Друг на секунду завис, поэтому мне пришлось пояснить.
— Да приперлась эта тетя ее и разложила Артема сумкой. Я ей нагрубил, но и узнал, что этот хрен лапши на уши понавешал абсолютно всем.
На той стороне возникла тишина.
— Зато семь месяцев они были живы, находились в относительно комфортном месте и в безопасности.
Я стал раздражаться:
— То есть ты хочешь сказать, что я бы ей такого не обеспечил? Поселил бы в халупе в Чертаново?!
Друг рассмеялся. Сразу было видно, у кого все хорошо на личном фронте. На его фоне я даже самому себе казался истеричкой.
— Макс, не психуй! Ты бы заперся с ней в номере и затрахивал до посинения. Только вот меня бы это не устроило точно.
Я ничего не понял, что, вероятно, и отразилось у меня на лице.
— Не тупи, Максимка! Твой мозг стекает в трусы рядом с ней или просто отключается! Ты за последние сутки не уделил работе и десятой доли внимания.
В этот момент из динамика раздался стук и Олег, чертыхнувшись, выронил телефон. Я увидел калейдоскоп из кафельной плитки.
