Лорд Верлен довольно долго молчал и внимательно рассматривал меня.
— Учебный год ещё не начался, — изрёк он наконец, — а с вами уже становится достаточно хлопотно иметь дело, госпожа Перье.
Я похолодела, руки задрожали…
— За один день вы успели выбесить двух наследников Правящих семей, один из которых потребовал не принимать вас в Академию, даже обратился к своему отцу, а тот — к императору, и я уже имел счастье обсуждать вашу персону с его величеством. Вы нарушили комендантский час, и Себастьян Сверр сообщил мне, что скорее всего за несколько минут до того, как мы разогнали вечеринку, имел место факт какой-то борьбы между вами и Алриатом. Это правда?
— Как… — я отступила на шаг, — как он узнал?
— По запаху, — насмешливо сообщили мне, правда насмешка на лице куратора выглядела довольно жутко. Всё его лицо оставалось бесстрастным, и только один уголок тонкого чётко-очерченного аристократического рта изогнулся в неком подобии улыбки. При этом глаза лорда Верлена продолжали всё также холодно взирать на меня. — Гаруниты способны по запаху угадать события, которые произошли с человеком в течение последнего часа, а Сверр способен учуять запахи за несколько часов. Он сказал, что вы испытали выброс гормона страха, и на вас запах этерна Алриата. Так это правда?
— Да, — прошептала я. — Алриат действительно угрожал мне, его сильно разозлил проигрыш в бою.
Куратор кивнул.
— Кроме этого, меня не впечатлили ваши успехи на арене, и я вовсе не хотел принимать вас, но минимум три преподавателя битый час доказывали мне, что нам необходим талантливый зельевед на курсе, а вы одна из самых талантливых абитуриенток, кого они видели.
Я молчала. Перебивать куратора и добавлять неуважение во время речи старшего по званию к своему вторжению в его кабинет, желания не было.
— Теперь выясняется, что вы и вовсе не получили разрешения на поступление дома. Вы в курсе, Перье, что без разрешения от хотя бы одного члена семьи, мы не принимаем присягу абитуриентов? Поскольку с момента принесения присяги и до окончания обучения, вы перестаёте принадлежать роду и начинаете принадлежать императору Гехарии?
Никакого разрешения у меня не было, я о нём даже понятия не имела. Мне конец. Сейчас он сдаст меня матери, она вернёт меня в Бурж и меня выдадут замуж за этого противного графа Лэмптонского.
— К сожалению, госпожа Перье… — начал было куратор, но внезапно замер. — Что вы делаете?! Прекратить немедленно!
Но я не могла прекратить, по моим щекам уже текли слёзы, а губы начали подрагивать. Куратор нахмурился, поднял трубку и приказал:
— Георгина, соедините меня с постом охраны. Это Верлен, что у вам там происходит? Проводите в приёмную на первом этаже, через пять минут будем.
Положил трубку, молча посмотрел, как я плачу, и, наконец, сказал.
— Я совершенно точно об этом пожалею.
Открыл дверь и бросил отрывистое.
— Кетро, ко мне! Георгина, стакан воды! И откройте приказ о приёме абитуриента в Академию.
Этерн вошёл и молча встал рядом, недоумённо взирая на моё заплаканное лицо. Куратор подал платок, Георгина принесла воды. Я выпила воду, вытерла слёзы и нос. Куратор жестом подозвал к столу, положил передо мной Свод законов Гехарийской империи и сунул в руку лист бумаги с текстом присяги.
— Слушаю вас, Перье.
Дрожащим голосом, запинаясь через слово я прочитала текст присяги.
— Куратор Академии, принимаю вашу присягу! — Верлен приложил ладонь к сенсорной панели планшета, экран загорелся зелёным подтверждая, что подпись приказа принята.
— Представитель Правящего рода Гехарии принимает присягу? — спросил куратор, я с надеждой уставилась на Кетро. Этерн ухмыльнулся и посмотрел на меня.
— Я делаю это, чтобы сохранить свой шанс на месть, Перье, имей ввиду, — он тоже приложил ладонь к панели.
— Георгина, подпись секретаря, пожалуйста, — секретарша бросила на меня недовольный взгляд, но послушно приложила ладонь к экрану. Раздался мелодичный перезвон и механический голос объявил: «Калерия Перье успешно принята в Императорскую Академию».
Глава 6
Могу поспорить, что, когда мы спустились на первый этаж, куратор пожалел о своём акте милосердия по отношению ко мне. Мама устроила самый настоящий спектакль, поглазеть на который сбежалась, наверное, вся Академия.
Я пропустили само действие, мама уже чинно сидела в приёмной с прозрачной перегородкой, но учитывая, сколько вокруг собралось народа, можно было не сомневаться — скандал имел место.
Кетро, спустившийся вместе с нами, подошёл к стайке этернов-первокурсников, что-то им сказал и те взорвались громким хохотом, глядя на меня. Я поморщилась, вот обязательно ему было это делать?
Себастьян Сверр и компания старшекурсников стояли поодаль, всем видом показывая, что они слишком взрослые, чтобы интересоваться такими мелочами, как семейный скандал, но тем не менее оставались на месте событий и поглядывали в сторону поста охраны.
Куратор, узрев всю эту картину, недовольно приподнял светлую бровь и вопросил:
— Я что-то не припомню, чтобы назначал общий сбор в вестибюле! Все могут быть свободны.
Толпа зашевелилась и мгновенно поредела, остались лишь самые смелые: старшекурсники и этерны первого курса.
— Калерия, дорогая! — раздался вопль Николя, который радостно устремился навстречу мне, заключая в объятия едва мы с куратором вошли в приёмную. Я покраснела до корней волос и нервно обернулась, глядя, как потешается надо мной Кетро и его компания. Даже Себастьян радостно ухмылялся, что мне особенно не понравилось. Высвобождаясь из объятий Николя, я услышала, как куратор представляется моей матери.
— Лорд Адриан Верлен, куратор Императорской Академии, чем могу быть полезен, миледи?
— Баронесса Катрин Перье, — раздался высокомерный голос моей родительницы. — Приехала забрать свою дочь, которая сбежала из дома против воли главы нашего рода — графа Вадена Фьери.
— К сожалению, я не могу позволить академистке Перье вернуться домой, — вежливо сообщил куратор.
- Вы не имеете права препятствовать возвращению академиста домой до момента принесения присяги, которая, как мне известно, состоится только сегодня вечером!
Голос матери звучал так уверенно, что не оставалось сомнений — они с дедом внимательнейшим образом изучили устав Императорской Академии.
— Видите ли, госпожа баронесса ввиду того, что ваша дочь — уникальный специалист, присяга была уже принесена.
— Но… У неё нет разрешения ни одного из членов нашей семьи! — почти взвизгнула мама, что означало следующее — у Катрин Перье кончались доводы, а значит, она скоро сдастся.
— Мисс Трент, — обратился куратор к Георгине. Секретарша постучала ногтями с ярким маникюром по поверхности сенсорного планшета.
