— О нет, о нет, нет, нет, Боже, нет.
— Опусти руки и слушай меня! — заорал я.
Оба вздрогнули, вскинули головы и моментально заткнулись.
— Я хочу услышать вашу историю. С начала и до конца. Во всех подробностях. И мне плевать, сколько раз вы ее уже рассказывали. Понятно? Мне плевать, сколько раз вы ее рассказывали!
Пауза.
Оба молчали, испуганно таращась на меня.
— В данный момент вы подозреваетесь в соучастии в убийстве. Я хочу услышать вашу версию. Я — ваше спасение, другого нет. А теперь я слушаю. Ну?
И они заговорили. Оба. Путаясь, сбиваясь, мешая друг другу, они рассказали все. Через два с небольшим часа я покинул комнату для допросов, понимая, что услышал всю правду или по крайней мере их обрывочную версию этой самой правды.
Два приятеля-бродяги, Рон Фрейзер и Леонард Пиккет, обитали возле вокзала Юнион-стейшн. Оба когда-то служили в армии. Прямо на улице к ним подошел какой-то человек и предложил хорошие деньги за простую работу. Им предлагалось пробраться во внутренний двор ФБР и побегать там несколько минут, изображая из себя идиотов. Бродяги согласились, тем более что вживаться в роль не пришлось. Что касается камуфляжа, то форма принадлежала им самим, ее они носили каждый день, побираясь в парках и на улицах города.
Выйдя из одной комнаты, я зашел в другую, где меня ожидали два агента сверху. Оба держались очень напряженно.
Знают ли они что-то о Роне Бернсе?
— Вряд ли этим двоим известно больше, чем они рассказали, — сказал я. — Не исключаю, что нанял их Джеффри Шейфер. Оба обратили внимание на английский акцент. Словесный портрет совпадает. В общем, кто бы это ни был, он заплатил парням по двести долларов. По двести баксов за небольшой спектакль во дворе ФБР. — Я посмотрел на агентов. — А теперь ваша очередь. Расскажите, что случилось наверху. В кого стреляли? В Рона Бернса?
Один из агентов, Миллард, глубоко вздохнул:
— Информация только для тебя, Алекс. Понятно?
Я кивнул, ожидая самого худшего.
— Директор… убит?
— Убит Томас Уэйр. Стреляли в него, — проговорил агент Миллард.
У меня вдруг закружилась голова и задрожали колени.
Кто-то убил директора ЦРУ.
Глава 34
Хаос.
Едва весть об убийстве Томаса Уэйра распространилась за стены Гувер-билдинг, как о нем заговорили на всех телеканалах, а к самому зданию стянулись немалые силы репортеров. Конечно, никто не рассказывал им о том, что, по нашему мнению, случилось в действительности, и журналисты чувствовали — информацию придерживают.
Во второй половине дня поступило сообщение о том, что в лесу на севере штата Виргиния найдено тело женщины. Судя по всему, она и была тем самым снайпером, который убил Томаса Уэйра. Обнаруженная рядом с телом винтовка «винчестер-магнум» подтверждала наши предположения.
В пять часов Волк снова вышел на связь.
Когда в конференц-зале зазвонил телефон, Рон Бернс сам снял трубку.
Никогда раньше я не видел директора столь серьезным и мрачным. Томас Уэйр был его другом, летом их семьи часто вместе проводили отпуска в Нантакете.
— Вам необычайно повезло, директор, — начал Волк. — Пули предназначались не Уэйру. Я не часто совершаю ошибки, но знаю, что они неизбежны при проведении столь комплексной военной операции. Ошибки случаются на любой войне — такова суровая проза жизни.
Бернс промолчал. Лицо его оставалось бесстрастным, бледной маской, заглянуть под которую не могли даже мы.
— Я понимаю, что вы чувствуете, что вы все чувствуете. Мистер Уэйр был добрым семьянином, верно? И по сути своей вполне приличным человеком. Поэтому вы сердитесь на меня. Вам хочется схватить меня, а еще лучше просто уничтожить, как бешеного пса. Но постарайтесь стать на мою точку зрения. Вам были даны инструкции, для вас были определены правила, а вы поступили по-своему. И вот к чему это все привело — к несчастью, к смерти. Так будет всегда. Ваше упрямство и отказ следовать моим правилам будут вести к несчастьям и смертям. Это неизбежно. Только ставки возрастут, и речь пойдет уже не об одной жизни. Так что давайте двигаться дальше. Часы тикают. Вы не хуже меня знаете, как трудно в наше время найти людей, способных слушать и понимать. Все такие эгоисты, все думают только о себе. Возьмем, к примеру, нашего киллера, капитана Уильямс. Ее предупредили не рассказывать никому о той работе, для выполнения которой ее наняли. И что же? Разболтала обо всем мужу. И теперь ее нет. Насколько мне известно, вы уже обнаружили ее тело. А вот вам и еще одна новость: муж тоже убит. Можете забрать его тело из их дома в Дейтоне, штат Мэриленд. Адрес продиктовать?
— Мы уже нашли тело ее мужа, — заговорил Бернс. — Зачем вы звоните? Чего хотите?
— А разве это не очевидно, господин директор? Я хочу, чтобы вы поняли — я не бросаю слов на ветер. Вы будете делать то, что от вас требуется. Так или иначе, я все равно заставлю вас выполнить мои требования. А теперь, после необходимого вступления, позвольте перейти к неприятным для всех нас деталям — цифрам. Ваша плата за то, чтобы больше не слышать обо мне… Надеюсь, кто-нибудь взял карандаш и бумагу?
— Продолжайте, — сказал Бернс.
— Хорошо, продолжим. Итак, Нью-Йорк — шестьсот пятьдесят миллионов долларов. Лондон — шестьсот миллионов. Долларов. Вашингтон — четыреста пятьдесят миллионов. Франкфурт — четыреста пятьдесят миллионов. Общая сумма — два миллиарда сто пятьдесят миллионов американских долларов. Дальше. Я хочу, чтобы из тюрем были выпущены пятьдесят семь политических заключенных. Имена их будут сообщены вам в течение следующего часа. Пока лишь скажу, что все они с Ближнего Востока. Что бы это значило? Интересная головоломка, вам не кажется?
На доставку денег и освобождение заключенных у вас четыре дня. Времени вполне достаточно. Дополнительные инструкции относительно того, куда и как, получите позднее. Итак, у вас есть четверо суток. Отсчет начнем… прямо сейчас.
И вот что еще. Я абсолютно серьезен. Я также понимаю, что речь идет о большой сумме денег, собрать которую некоторым покажется «невозможным». Полагаю, такие голоса уже раздаются. Так вот. Не утомляйте меня нытьем и жалобами.
Короткая пауза.
— Вот зачем я звоню, мистер Бернс. Доставьте мне деньги. Освободите заключенных. И не делайте себе хуже. Да, кстати, еще одно. Я ничего не забываю и ничего не прощаю. Прежде чем все закончится, вы тоже умрете, директор Бернс. Так что будьте настороже. Почаще оглядывайтесь. Рано или поздно я окажусь у вас за спиной. И тогда — бум!.. Но это потом, а сейчас у вас есть четыре дня!
Волк положил трубку.
Глядя прямо перед собой, Рон Бернс процедил сквозь стиснутые зубы:
— Ты еще свое получишь. Я доберусь до тебя.
