Скинув с себя одежду, Аравати позволила мне оценить её совершенное тело, после чего вошла в ванну, наполненную горячей водой, и кинула служанке мочалку.
Я уже вышла и начала быстро одеваться, как мой взгляд зацепился за полочку с хной, причем самых разных оттенков. Уверена, она для того, чтобы рисовать на коже, но что если покрасить волосы? Например, сделать цветными пряди. Я задумалась об этом и пропустила момент, когда личная служанка случайно дернула волосы Аравати.
— Ты что творишь?! — наложница подскочила на ноги, но не удержала равновесие.
Я бросилась к ней, собиралась подхватить (никак голову расшибет, а обвинят бедную служанку, с законами этого мира станется отправить её на казнь), когда Аравати задела руками полку со склянками, собираясь за неё ухватиться. Полка, к счастью, оказалась крепкой, но один из флакончиков булькнул в воду, а сама Аравати упала вслед за ним в ванную, окатив нас со служанкой водой.
Пока мы вместе отплевывались от мыльной воды, флакончик, видимо, открылся и распространился по воде, поэтому, когда я промыла глаза, вся ванная была зеленой. Впрочем, как и наложница, которая протирала этой водой лицо.
Упс. И где тут можно подружиться с палачом?
Может, ей и не стоит промывать глаза? Расстроится ведь. Она теперь пятнисто-зеленая на лице и руках, а все тело и вовсе такого красивого салатового оттенка. М-м, между прочим, Гамору из “Стражей галактики” многие считали красавицей! Стоит ли в этом убеждать Аравати?
— Водички? — спросила я и полила девушку из ковша, смывая следы пены. Служанка стояла рядом и тряслась как осиновый лист на ветру. — Вы в порядке, джия?
— В порядке? — спросила она, закипая, и тут увидела свои жабьи ручки и... взревела!
В ужасе Аравати посмотрела на меня, а я так и стояла с пустым ковшом в руках и не знала, куда бежать. Впрочем, бежать уже было поздно, так как в ванную ворвались евнухи.
— Джия Аравати! — воскликнул один из них. — Что с вами?
— Она! — закричала наложница, указывая на меня. — Это все она! Из-за неё!
— Из-за меня?! — удивленно воскликнула я, отставив ковш, но и сделать ничего не успела, как меня подхватили под белые рученьки под недоумение остальных наложниц.
— Отпустите меня, немедленно! Фархами. Фарик! Где ты, когда так нужен?!
Фархамит-шиа, как представился посланник богов, объявился тут же, на моем плече, но другие его почему-то не заметили.
— Чего орешь?
— Меня хотят обвинить, а я, между прочим, невинна!
— Это я и так знаю, иначе бы тебя не перенесли в этот мир для Великого, — хмыкнул посланник, совершенно меня не поняв. — И я бы советовал сохранить тебе свою невинность, перед повышением ранга до старшей наложницы тебя будет осматривать целитель.
В смысле, осматривать? В смысле, перед повышением ранга? Какого ранга? Меня сейчас казнят или изобьют плетью!
К счастью, нашего разговора с Фариком никто не слышал благодаря магии, о которой он упоминал ранее.
— Что здесь происходит? — спросил подошедший Сатиш, и я, вырвавшись, встала перед ним. — Лилавати? Что произошло?
— Она навредила джие Аравати, — ответил евнух. Жаба, то есть зеленая наложница, уже успела надеть халат. — Посмотрите сами, джит Сатиш. Она пыталась погубить красоту джии Аравати перед ночью с Великим.
— И ей это удалось! — подтвердила Аравати, прикоснувшись зеленой рукой к щеке.
Она едва сдерживала слезы. Мне даже стало её жалко: насколько же она дорожит ночами с повелителем, что так расстраивается из-за подобной мелочи? Что есть у неё в жизни кроме этой привязанности?
— Ого, я недооценил силу твоей ревности, — прокомментировал Фарик.
— Это не я, — шикнула я.
— Что, прости? — переспросил Сатиш. — Ты скажешь что-нибудь в свое оправдание, Лилавати?
— Лишь то, что это сделала не я. Джия Аравати сама...
— Конечно, она будет винить во всем меня! Кому вы поверите больше: мне или новой младшей наложнице? — произнесла Аравати, и я бросила на неё ненавидящий взгляд. Девушка подпрыгнула и спряталась за спину евнуха. — Смотрите, с какой злобой она смотрит на меня! Никак проклясть хочет!
А можно?
Словно прочитав мои мысли, Фарик ответил:
— Чтобы проклинать, надо ненавидеть всем сердцем и очернить свою душу. Просто так проклясть нельзя.
— Лилавати, — Сатиш нахмурился, посмотрев на меня, — я вынужден тебя наказать.
— Пять ударов плетью, минимум! — воскликнула Аравати, сложив руки на груди.
Это ей пять ударов плетью за лжесвидетельство!
— Подобные наказания я не выношу. Это делает повелитель. Мне доложить ему или оставим этот инцидент в ведении гарема?
Аравати поджала губы и отрицательно покачала головой. Конечно, им невыгодно “выносить сор из избы”, повелитель ведь накажет и служителей гарема за недосмотр. Но он — моя единственная надежда! Как бы к нему попасть? Уж он-то мне поверит!
— Джит Сатиш, это не она. Мы все видели, — вступилась за меня соседка и тут же смолкла под строгим взглядом Аравати, опустив голову. — Простите, я не видела, поэтому могу ошибаться.
— Уверяю, я во всем разберусь, джия Аравати, — пообещал Сатиш и кивнул евнухам.
Я была уверена, что меня сейчас поведут к повелителю, но сильно просчиталась. По дорожке мы свернули налево и меня привели в мои комнаты. Я удивленно посмотрела на джита Сатиша.
— Завтрашний день проведете в комнате, чтобы джия Аравати вас не видела. А её я скажу, что наказал вас, посадив на воду и хлеб в темнице. Договорились?
Я растерянно посмотрела на мужчину и облегченно кивнула.
— Спасибо, — пробормотала я, не зная, что и говорить.
Развернувшись, Сатиш вместе с другими евнухами направился к выходу, а я обессиленно села на кровать,обдумывая произошедшее. Фарик материализовался передо мной.
— И чего ты с ней связывалась?
— Ни с кем я не связывалась, она сама меня связала. Я теперь под домашним арестом, между прочим. За преступление, которое я не совершала.
— Точно не совершала? — уточнил лемур, присев рядом.
— А ты разве не видел?
— Ну-у-у... я был занят.
Заметив крошки на его мордочке, я хмыкнула.
— Вот интересно, где ты пропадал. Не опустошал ли запасы повелителя?
— У меня нервная работа, мне положена еда за вредность, — обиженно проговорил он.
— Вот уж точно, только едой твою вредность и можно задобрить, — ухмыльнулась я. — Почему она злится на меня? Что я сделала?
— Ты смогла обхитрить её в прошлый раз.
— Как же это несправедливо! — воскликнула я.
