А вот третий бой выдался уникальным…
Японцы уделали компьютерных французов.
Вместо ожидаемого «банзая» джапы просто засели в скалах Арденн. Причем, Римма — а Митёк и не сомневался, что она подомнет под себя азиатов — свой микроскопический состав загнала на небольшую площадку в горах. Круглая такая смотровая площадка. С одним входом-выходом. На этом самом выходе стояло две ПТ-САУ. Тип III. «Хо-Ни».[22]Хони, ага… Хони-хорони! Лучше бы «Ха-На» назвали. Почти всем хана… Особенно китайцам. Однако эти самые «Хо-Ни» ухайдакивали неповоротливых французов в два выстрела. Первым по гусеницам — обездвижить. Вторым в маску орудия. Потом за дело брались джаповские САУ — «Хо-Чи», «Хо-Ро», «Хо-То»…[23]Медленно, но верно они выбирали уязвимые места у французских «Шаров» и лупили по ним. Порой одного снаряда от арты хватало для смерти. Вот чем японцы и отличались — небывалой точностью попадания. Небывалой? Не тот эпитет. НЕВЕРОЯТНОЙ!
Французы тем временем, продолжали ползти к этой площадке, надеясь… Хм? А на что может надеяться искусственный разум? Он просто просчитывает варианты, не более. Видимо, в прогу был заложен интеллект образца Первой мировой войны — атака толпами. Потом эту традицию припишут почему-то русским-советским армиям, но, если уж говорить честно, приоритет атаки волнами принадлежит именно французам. Эти придурки в четырнадцатом году такими волнами шли на немецкие пулеметы. В синих штанах и красных шинелях. «Элан виталь!», чо. Французский дух! Синие шинели и красные штаны в болотах Северной Франции и Бельгии привели к тому, что из девятнадцати миллионов молодых мужчин один миллион будущего Франции навсегда остались под Верденом и во Фландрии.
В игре этот самый «элан виталь!» проявился во всей своей идиотской мощи. Главное — задавить массой. У Риммы была одна проблема — лишь бы снарядов хватило. Единственная опасность была в том, что французские САУ тремя-четырьмя залпами накроют площадку в скалах, и все. Однако Рим пошла на этот риск. Индус и два японца, повторяя рейд хитрожопого Гузя, проползли на легчайших танках типа «Ке-Ни» по кустам и, зайдя с тыла, расхерачили французские самоходные гаубицы, когда те только выползали на позиции. Пока французские «Шары» разворачивались в сторону новой опасности, по ним херачили японские САУ. А ПТ — добивали в корму. Красиво? Нет. Это еще не красиво. Красиво оказалось то, что Римма тем временем вообще в бой не входила. Она шлялась вдоль ряда кресел своей команды и приказывала, давала советы, утешала, ободряла… В реале. А иногда и заменяла, когда ситуация становилась совсем острой.
Французы, как это не раз было в реальной истории, опять проиграли узкоглазым. Со счетом 75:3. Один японский танк нарвался на мины, второй закидали гранатами, а единственная потерянная противотанковая установка слишком высунула нос из-за камня. После чего пошла в таран и стала единственным камикадзе.
Финал образовался внезапным.
Германия. СССР. Японская империя.
В центре — база. Ее надо взять. Кто выжил и остался на базе — тот и…
«We are the champions — my friends!»[24]
А где «чампионс» — там и плюшки с девочками.
А вот с картой на финал — не повезло.
Это была совершенно незнакомая до этого карта.
Какой-то Зеленогорск.
Разрушенный до щебня зимний город.
И флаг на холме — как победный финал.
ГЛАВА 10
— Охренеть, — только и смогли сказать Лисицын с Прохоровым, когда приехали на место. Таксист тоже в выражениях не постеснялся.
Весь Северный район был обесточен. Свет в домах не горел, фонари на центральных улицах — тоже. Зато в небе туда-сюда свистал единственный на всю область полицейский вертолет и судорожно шарил прожектором под собой. Еще на подъезде к Филейке их начали тормозить намыленные гибэдэдэшники, но прокурорские и экстремистские корочки, вкупе с матом, сделали свое дело. До самого же места пришлось добираться пешком.
Воняло. Воняло сильно. Чем-то невероятно кислым, одновременно сладким и противным. А еще дымила недостроенная девятиэтажка, один из пролетов которой просто рухнул.
— Теракт, поймать мой нежный хрен, — выругался Прохоров, глядя на суету вокруг.
Сновали парамедики с носилками, визжали какие-то машины, в свете фар бегали пожарные, спасатели, полицейские, опять же всех мастей и рангов.
— Блин, такое ощущение, что война началась… — пробормотал Прохоров, уступая дорогу очередной паре носилок.
— Только бомбардировщиков не хватает, — буркнул в ответ Лисицын.
В конце концов приятели добрались до штаба — кучки наспех поставленных палаток.
Да уж… Тут было не лучше. Первым делом на них наорал генерал-майор ФСБ, начальник местного управления. Наорал в «лучших» традициях русско-советско-российской армии: «Пока вы там, мы все тут!». Не, понятно, что епархия совершенно другая, но связываться не стоит с любым генерал-майором. Мужиков спасло собственное начальство. Лисицына схватил за рукав родной начальник отдела «Э» и вытащил из палатки.
— Серега, это полный абзац! Значит, так. Сейчас тебя и этого советника…
— Прохорова?
— Да! Вас только и дожидались, блин… Сейчас вы трое…
— А третий кто? — не понял майор.
— Из гэбистов. Они сейчас тут рулят. Сам подумай — захерачили снарядом в дом!
— КТО??? — чуть не заорал Лисицын.
— А вот это ты и пойдешь сейчас выяснять. У ОПОНА потери полвзвода…
— Тля, я че, камикадзе?
— Да положили уже этих террористов! Не ори! — полковник судорожно оглянулся. — Они, Серега, в танке были! Понимаешь?
— В каком, бляха муха, танке? — вытаращил глаза майор Лисицын.
— Вот именно «Мухой» этот самый танк и захреначили. Точно, как в Грузии, четыре года назад… Помнишь?
— Я в онлайне смотрел, — нахмурился Лисицын.
— Ну да, ну да…
В суете бегавших туда-сюда спецслужбистов вдруг раздался тонкий, словно заячий, стон.
— Террористы уже лежат, место оцеплено. Сейчас идете на первичный осмотр втроем.
— А мы-то почему?
