Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Один ее знакомый после того, как женился, сказал: девушки, видя на моем пальце обручальное кольцо, стали смотреть на меня так, словно у меня нет ноги. Это он очень верно заметил, только Томила была еще более категоричной. Женатых мужчин она воспринимала не так, будто бы они инвалиды, – она их не воспринимала вообще. И дело не в том, что эти мужчины не представляли для нее матримониального интереса. Будь они свободными, у нее, может, и мысли не возникло бы связать с ними свою жизнь. Дело было в другом. Общение с женатым мужчиной совершенно не такое, как со свободным. Глаза у него пустые, как зеркало, потому что мысленно он всегда далеко. В голове у него ипотека, ремонт, покупка подгузников или нового холодильника, поиск ответа на вопросы: куда поехать с семьей в отпуск и где взять на это деньги. Общаться с ним возможно только в строго ограниченных пространстве и времени, за пределами которых начинает маячить супруга. От этих ограничений общение становится ущербным. Женатые мужчины стараются не выходить за свои пространственно-временные рамки, а если и выходят, то ведут себя как воры, пробравшиеся в чужой сад за черешней, – постоянно пребывают в напряжении, готовые сорваться с места. Если пойдешь с таким в ресторан, то он весь вечер будет украдкой поглядывать на часы и по сторонам: не видит ли его кто-нибудь из знакомых и успеет ли он домой к определенному часу, после которого лучше там не появляться во избежание скандала. Он будет нервно реагировать на звонки мобильного, не смея его отключить. Виновато улыбаясь, выходить в холл, чтобы сказать жене, что он задерживается на работе по случаю совещания или дня рождения сослуживца.
От этой его лжи становится противно, в воздухе словно повисает грязь, хотя между ними ничего и не было. Флирт, который теоретически мог зародиться, умирает на корню вместе с уважением и прочими добрыми чувствами к женатому приятелю.
Ладно, Алка ее не поняла. С ней все ясно. Но Яся тоже ее точку зрения разделять не стала.
Сестра со свойственной ей прямотой назвала ее дурой и объяснила почему.
– Если ты решила не общаться с женатыми мужчинами, то уж будь последовательна, не общайся и с женщинами. Причем как с замужними, так и с незамужними. Они ведь тоже мысленно должны быть далеко. У одних в голове семья и дети, у других какие-то другие интересы. С таким настроем ты останешься в вакууме. Может, женатый познакомит тебя со своим холостым другом.
Но Тома упрямо продолжала гнуть свою линию. Она что-то ни разу не встречала мужчин, жаждущих ее с кем-нибудь познакомить. Ей всегда попадались исключительно собаки на сене, которые ни себе ни людям – сами не торопились роман заводить и с друзьями не знакомили. То ли из вредности, то ли оттого, что приберегали ее для себя, на всякий случай, то ли чтобы, если у друга отношения не сложатся, не быть виноватыми.
* * *
С неба падали белые пушистые снежинки. Они белой фатой укрывали город и освежали его, как освежает перезрелую невесту подвенечный наряд. Прикрытая снегом грязь становилась незаметной, неровности асфальта сглаживались, улицы делались шире и светлее. Кое-где раздавались одиночные взрывы не взорванных в новогоднюю ночь петард. С наступившим! – продолжали поздравлять подвыпившие граждане прохожих. И вас, – отвечали им прохожие и шли дальше.
– С Новым годом! – раздалось у него над ухом.
Какой, к черту, Новый год?! Прошел уже давно, будь он неладен!
– Слышь, мужик, с наступившим, говорю, – не отставал замызганного вида тип с бутылкой пива в посиневших от мороза руках. – Давай вздрогнем за праздник?
– Угу, – пробурчал он, торопясь исчезнуть. Не хватало еще пить с этим хануриком – и так засветился где не надо. Ну на фиг, быстрее нужно отсюда уносить ноги. И подальше, в какую-нибудь жаркую страну с теплым морем и нестабильностью во внешней политике. Залечь под пальму на месяц-другой, пока проблемы не улягутся. А они будут, он это спинным мозгом чувствует. Родственники старухи наверняка шум подняли из-за ее смерти. Он вспомнил, как Аида схватилась за сердце, а потом ее тело обмякло. Ему ничего не оставалось, как положить ее на диван. Вот и хорошо, что старуха померла от сердечного приступа, – подумал он тогда. Хоть старуха и сумасшедшая и ее показания мало что значили бы, но все же она была свидетелем. А мертвый свидетель, как известно, гораздо лучше живого. Но все равно пакостно-то как получилось. И надо было тащиться сюда, за тридевять земель, затратить столько сил на подготовку, чтобы открыть сейф и обнаружить в нем кукиш! Когда он его открыл, до него не сразу дошло, что сейф пустой. То есть он увидел, что там пусто, – не слепой. Но осознал это спустя несколько секунд. Он ожидал любые преграды: невозможность проникновения в квартиру, появление в ней хозяев, какой-нибудь финт ушами от этого инфантила Володи, но никак не рассчитывал на пустой сейф.
Как так могло получиться? Куда делось это хреново яблоко? – думал он. А может, его прибрал к рукам тот пижон, что явился к старухе раньше него? Он так внезапно появился на заднем дворе, что чуть не нарушил все планы. Первая мысль была, что пижон – член семьи Лакришевых или их близкий друг. Но нет, раньше он около Лакришевых не появлялся, и еще смущало то, что он пришел в дом украдкой, с заднего двора. Тем не менее в доме по поводу его визита шуметь не стали, и это приободрило наблюдателя. Вскоре гость вышел и отправился назад тем же маршрутом – огородом. Он решил проникнуть на веранду, как только пижон скрылся из виду, чтобы старуха подумала, что тот что-то забыл и вернулся назад.
Нет, пижон тут ни при чем. Не мог он забрать яблоко – ключ-то остался у старухи. То, что яблоко хранилось в сейфе, сомнений не вызывало – не зря же старуха так в ключ вцепилась. Тогда куда же оно подевалось – вот в чем вопрос.
Это удивительно, сколько информации о себе и о своих близких люди оставляют в Интернете. Володя Лакришев на сайте в порядке трепа выдал всю подноготную своей семьи: где бывают, чем занимаются. По его описанию, он живет с ограниченными, меркантильными существами, при этом его сестра-клуша, мать-диктаторша, бабка-умалишенная.
Он следил за Лакришевыми давно. Старуха, у которой был ключ, выходила на улицу редко и всегда в чьем-нибудь сопровождении. Он не знал, как к ней подступиться, и тут удача – ее вывезли на дачу.
* * *
Арест Николая вызвал у Ярославы вздох облегчения: наконец-то нашли преступника и теперь оставят их семью в покое. Было неприятно, что им оказался бывший муж Томилы. Все-таки он не посторонний человек, а отец Дениса – каково ребенку будет узнать такое о своем отце? А он ведь узнает, как ни скрывай. Рано или поздно найдутся добрые люди, расскажут. И все же пойманный преступник Николай Пеганов устраивал ее больше, нежели не пойманный вообще.
Когда Яся уже перевела дух и мысленно подбирала слова утешения для Томилы, радуясь, что наконец-то все завершилось, раздался телефонный звонок. Звонил Тихомиров. Он поинтересовался, не видела ли она следов на снегу там, на даче, накануне гибели бабушки? Яся следов не видела или попросту не обратила на них внимания. Она обычно такие мелочи не замечала. Так следователю и сказала. Яся повесила трубку и задумалась: чьи это могли быть следы? Вряд ли они принадлежат Николаю. Какого лешего ему топать через заваленный снегом огород, когда можно зайти с парадного входа? Даже если он хотел подойти к дому незамеченным, он мог бы это сделать, не прибегая к хождению по задворкам. Он долго был членом их семьи, часто бывал на даче и хорошо знал, как подобраться с парадного входа, чтобы никто не увидел. В том, что к смерти Аиды причастен Николай, Яся сомневалась – не той породы этот человек. Да, он ей не нравится – что есть, то есть. Он эгоистичный и непорядочный – оставил ее сестру и ребенка ради другой женщины, но это не повод считать его преступником.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
