Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
После недели-двух круглосуточной работы он вдруг исчезал – иногда на вечер, иногда на всю ночь, и часто без предупреждения. Миссис Холл накрывала стол на двоих, но, заметив, что я сижу за ним в одиночестве, молча убирала второй прибор.
Каждое утро он составлял список визитов с такой быстротой, что я нередко отправлялся не на ту ферму или получал не те инструкции. Когда вечером я рассказывал ему об этих недоразумениях, он принимался от души хохотать.
Но однажды он попался сам. Некий мистер Хитон из Бронсета позвонил и попросил приехать к нему, чтобы вскрыть сдохшую овцу.
– Я бы хотел, чтобы вы поехали со мной, Джеймс, – сказал Зигфрид. – Утро у нас сегодня выдалось спокойное, а если не ошибаюсь, вас обучили очень любопытным методам вскрытия. Вот мне и хотелось бы их посмотреть.
Мы въехали в деревушку Бронсет, и Зигфрид свернул влево на перегороженный воротами проселок.
– Куда мы едем? – спросил я. – Ферма Хитона в том конце.
– Но вы же сказали: Ситон.
– Да нет же, уверяю вас…
– Послушайте, Джеймс, я стоял рядом с вами, когда вы разговаривали с ним, и ясно расслышал, как вы его назвали.
Я попытался возразить, но машина уже катила по проселку, а подбородок Зигфрида был упрямо выставлен вперед. Ну пусть сам убедится.
Завизжав тормозами, мы остановились перед домом фермера. Машина еще не замерла окончательно, а Зигфрид уже выскочил и рылся в багажнике.
– Черт! – возопил он. – Нож для вскрытий куда-то задевался. Ну да ничего, возьму что-нибудь в доме.
Захлопнув крышку багажника, он ринулся к двери.
На стук вышла жена фермера, и Зигфрид озарил ее улыбкой.
– Доброе утро, доброе утро, миссис Ситон. У вас есть нож для разрезания жаркого?
Почтенная женщина с недоумением подняла брови:
– Что-что?
– Мне нужен нож для разрезания жаркого, миссис Ситон. И пожалуйста, поострее.
– Вам нужен нож для разрезания жаркого?
– Да-да, совершенно верно! – воскликнул Зигфрид, чей скудный запас терпения быстро истощался. – И если вас не затруднит, то побыстрее. У меня мало времени.
Фермерша в полной растерянности вернулась на кухню, и оттуда донесся ее взволнованный шепот. В окнах стали возникать головки детей, с любопытством разглядывавших Зигфрида, который раздраженно переминался с ноги на ногу. Наконец из двери вышла одна из дочек и робко протянула ему длинный, страшноватого вида нож. Зигфрид схватил его и провел большим пальцем по лезвию.
– Никуда не годится! – сердито крикнул он. – Разве вы не поняли, что мне нужен по-настоящему острый нож? Принесите мне точильный брусок.
Девочка кинулась на кухню, и там послышались взволнованные голоса. Прошло несколько минут, прежде чем из двери буквально вытолкнули другую девочку. Она бочком приблизилась к Зигфриду на расстояние вытянутой руки, сунула ему брусок и тут же кинулась назад к двери.
Зигфрид гордился своим умением затачивать ножи и делал это с наслаждением. Водя лезвием по бруску, он так увлекся, что даже запел. Из кухни не доносилось ни звука, и тишину нарушали только скрежет стали о брусок и немузыкальное пение. Внезапно наступала пауза – это Зигфрид пробовал лезвие, а потом скрежет и пение возобновлялись. Наконец, удовлетворенный результатом очередной пробы, он заглянул в дверь и громко крикнул:
– Где ваш муж?
Ответом было молчание, и он широкими шагами направился в кухню, помахивая сверкающим ножом. Я пошел за ним и увидел, что миссис Ситон и девочки забились в дальний угол и смотрят на него широко открытыми, испуганными глазами.
– Ну, я могу начать, – заявил он, махнув ножом в их сторону.
– Что начать? – прошептала фермерша, прижимая к себе дочек.
– Вскрытие овцы. У вас ведь сдохла овца?
Недоразумение выяснилось, и последовали извинения.
А позже Зигфрид сделал мне выговор за то, что я направил его не на ту ферму.
– Впредь будьте повнимательнее, Джеймс, – сказал он с грустной серьезностью. – Подобные промахи производят весьма неблагоприятное впечатление. Весьма.
Тут надо сказать, что в те дни меня заинтересовали регулярные визиты к нам в дом женщин. Все они принадлежали к высшему обществу, по большей части были красивы, и их объединяла одна черта – страсть. Они заходили на бокал вина, на чашку чая, на обед, но было заметно, что больше всего они хотят взглянуть на Зигфрида, – так опаленные солнцем путники смотрят на оазис в пустыне.
Мое эго оскорблялось, когда их глаза равнодушно скользили по мне, не выказывая никакого интереса, но зато жадно впивались в моего коллегу. Я не ревновал, но был озадачен. Какое-то время я исподтишка изучал его, пытаясь проникнуть в секрет его притягательности. Я вглядывался в поношенный пиджак, висевший на узких плечах, на обтрепанные воротнички, невнятный галстук, и мне пришлось прийти к заключению, что одежда тут ни при чем.
Было что-то привлекательное в узком, худом лице и смешливых серых глазах, но по большей части он был настолько хмур, а его щеки так ввалились, что мне казалось, он заболел.
Я часто замечал в этой череде Диану Бромптон, и в такие моменты мне хотелось нырнуть под диван. Ее нельзя было не счесть вульгарной красоткой, когда она поедала глазами Зигфрида, жадно ловила его слова, хихикая, как школьница.
Я холодел от мысли, что Зигфрид может остановить на ней свой выбор и жениться. Меня это сильно беспокоило, поскольку я понимал, что в таком случае мне придется уехать, а я как раз начинал получать удовольствие от жизни в Дарроуби.
Но Зигфрид не выказывал никаких матримониальных намерений ни в чей адрес, и я в итоге привык к этим ритуалам и перестал беспокоиться.
Я также привык к его умению менять мнение на противоположное. Помнится, было утро, когда Зигфрид спустился к завтраку, устало протирая покрасневшие глаза.
– Меня подняли с постели в четыре утра! – простонал он, вяло намазывая маслом ломтик поджаренного хлеба. – И хотя мне неприятно это говорить, Джеймс, но только по вашей вине.
– Как по моей? – повторил я растерянно.
– Да, мой дорогой, по вашей. Та самая корова с легкой тимпанией рубца. Фермер сам пользовал ее бог знает сколько времени. Сегодня пинта льняного масла, завтра сода с имбирем, а затем в четыре часа утра он решает, что настало время обратиться к ветеринару. Когда же я указал, что можно было бы спокойно подождать несколько часов, он заявил, что мистер Хэрриот велел ему звонить не стесняясь: он, дескать, приедет в любое время, днем или ночью. – Зигфрид постучал по крутому яйцу так, словно разбить скорлупу было ему не по силам. – Ну разумеется, добросовестность и усердие – прекрасные вещи, но если можно было тянуть несколько дней, так уж можно подождать до утра. Вы их балуете, Джеймс, а расхлебывать должен я. Мне надоело, что меня поднимают с постели по пустякам.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
