— Госпожа шутит… — низко хохотнул мужик, а после я ощутила прикосновение к своей коленке. Нервы, которые и без того были на пределе, после сегодняшних открытий, окончательно подвели. Как итог:
— А ну убрал руку, мудак озабоченный! — и еще с минуту громкого, эмоционального отборного мата, лившегося от глубины моей широкой, щедрой русской души. Поливала я его со знанием дела, так, что невольно увлеклась описанием того, что я, мой папа, мои друзья, и даже президент моей страны с ним сделает, если он тронет уроженку России. Все бы ничего, но вот только я неосознанно перешла на русский язык. Что он из всего этого понял — не знаю, но я его явно озадачила. Наверное мой тон был донельзя красноречивым.
— Это у вас русских прелюдия такая? Или вы, госпожа, просто любите быть сверху? — послышалось неуверенное.
Еле сдержала нервный смешок, и насупилась сильнее.
— Немедленно развяжи меня и позови Милену! — возмущенно потребовала я.
— Вы серьезно? — все еще колебался между ролевой игрой и реальностью мужик.
— Живо! — рявкнула я. Либо переборщила, либо мужик оказался тонкой душевной организации, но после моего окрика, послышались спешные шаги, а после хлопок дверью. — А развязать? — несколько жалобно произнесла я вслед ушедшему. А нос все чешется. А я привязана. И между ног все пылает. А я по-прежнему привязана. И даже глаза завязаны, что мешает красиво всплакнуть от иронии судьбы.
Развлеклась, Катя, молодец, мать твою, какая, а! Прямо, как хотела: задорно, весело, неожи-и-иданно! В лучших традициях голливудских фильмов! «Пятьдесят оттенков» судорожно вздрагивают на моем фоне! Это ж надо было так вляпаться?! Сижу на кровати привязанная с завязанными глазами в рассаднике извращенцев!
Устало откинулась на мягкую спинку кровати и фыркнула: все для удобства клиента. Спинка удобнее многих матрасов.
Протяжно вздохнула и резко дунула на кончик носа. Не помогло, чесаться не перестал, стало только хуже! Я сейчас реально заплачу. Нет, правда, у меня сейчас истерика начнется!
Перебрала ногами, сильнее стиснула бедра, но облегчения не почувствовала. Лишь сильнее в жар бросило. Да что со мной?! Не могло на меня так это представление подействовать! Уже не маленькая, и не такое видела. Даже участвовала, так как уже не девица и сексуальный опыт присутствовал. Но почему меня так взволновал вид вполне обыкновенного секса? Так, что аж в горле пересыхало, и появилась жажда, которую попыталась утолить тем приторным шампанским. Мерзкое, кстати, говоря, со странным привкусом, что и не позволило опрокинуть в себя весь бокал, чего в тайне хотелось.
Быть может… только может быть, на меня повлияло присутствие Калеба? И… ну, совсем немного… то, что он преимущественно смотрел именно на меня, вместо интригующего секса двух актеров. Признаться честно, меня тоже больше занимало ненавязчивое наблюдение за мужчиной, чем за представлением…
А после он заговорил и разрушил весь момент. Откуда-то поднялась злость. Возможно даже на саму себя. Ведь на какое-то время я верила, что могу заинтересовать его чем-то помимо своего тела. Быть может, мне хотелось верить, что я могу заинтересовать мужчину чем-то иным, нежели кукольной внешностью. На короткий миг мне даже показалось, что так и было. А когда поняла, что он расстроен отказом в постели, разозлилась. Преимущественно на себя, потому что, несмотря на собственные желания, ощутила вполне определенное желание. По отношению к нему… Особенно жалкой я себя ощущала, что почувствовала желание к НЕМУ, хотя считала, что никогда не опущусь до подобного.
Затевая все эти встречи у меня никогда не было целью соблазнить Калеба. Утолить собственное любопытство, быть может, развлечься за его счет, но не больше. Но стоило увидеть порно в реальном времени в компании Миллера, как я «теку».
Тяжко вздохнула, рыкнула и несильно ударилась головой о мягкое изголовье. Долго мне здесь ее сидеть??? Домой хочу…
Не успела я приуныть, как услышала, что открылась дверь, а после неторопливые шаги.
— Ну, наконец-то! — вздохнула я. — Давайте уже завязывать с этим, а то у меня нос невыносимо чешется! Развязывайте! — потребовала я. Но вместо ожидаемого прикосновения к лентам на запястьях, ощутила чужие пальцы на своем носу. Сначала опешила, а после мысленно махнула рукой, и бессовестно потерлась носом, о немного шершавые пальцы, готовая рыдать от облегчения. — Левее, левее, — направляла я. — О, божечки, да, еще! — всхлипнула я жалобно, начиная понимать собак, которые при почесывание пузика, дрыгают лапкой. Вовремя опомнилась, и ничем дрыгать не стала. Вместо этого отстранилась и искренне поблагодарила: — Спасибо!
Какое-то время ничего не происходило. Да и слышала я только собственное дыхание, хотя явственно ощущала чужое присутствие.
— Слушайте, пошутили, и хватит. Я хочу увидеться с хозяйкой дома, Миленой. Понимаю, с моей стороны было некрасиво вводить всех в заблуждение и останавливаться на полпути, так сказать, особенно после того, как вы с таким усердием на меня ленточки потратили. Но давайте откровенно, нам обоим это не нужно. Мне вообще, а вам — не знаю, но, уверена, у вас и без меня надеется более сговорчивая клиентка. С вашими данными вы обделенным точно не останетесь, так что не нужно растрачивать на меня задор и харизму. Оставьте их для более благодарных клиентов! — услышала неопределенный смешок, но меня, по крайней мере, никто не лапал, и я немного приободрилась. — Слушайте, если боитесь, что моим отказом подорвете свою статистику, хорошо, давайте всем скажем, что все было. Я даже несколько раз застонать могу. Ну, вот прям громко. Я буду стараться искренне! — заверила я. — Даже пять звездочек поставлю за обслуживание, если тут работает подобная система, — добавила я, и вновь услышала низкий смешок. — Только давайте ничего не будет, а? Я готова посидеть еще немного, мол, у нас бурная страсть и тому подобное! Десять минут… нет, пятнадцать! — щедро обещала я, но реакции не услышала, а в тишине мне почудилось даже обида в лучших чувствах. — Что, двадцать? — засомневалась я. — Ладно, двадцать! — великодушно согласилась я. — Вы меня только отвяжите, а то мне так сидеть неприятно, — попросила я.
А в ответ тишина. А я все сижу по-прежнему в ленточках! Злость опять начала подниматься, вместе с очередным болезненно-сладким спазмом внизу живота.
— Слушайте, мне уже не смешно! — возмутилась я. — Или вы меня сейчас же отвязываете, или я буду жаловаться! Милене! — пригрозила я, а после откровенно опешила, так как рот мне закрыли глубоким и порочным поцелуем…
Я замерла от неожиданности и предательского чувства томления, что лишь усилилось тянущей болью внизу живота. Против воли по телу побежали приятные мурашки. Соскребла остатки здравого смысла и попыталась отстраниться, что, впрочем, мне позволили.
Пока пыталась отдышаться, подбирала слова в мыслях, мужчина же тем временем неторопливо гладил мое лицо, очертив скулу и дотрагиваясь до губ, а после невесомой лаской спустился на горло и ключицу. Прикосновения исключительно невинные, но почему мне выть от них хочется?
