Пришлось ей кратко рассказать произошедшее в ГАСе, не вдаваясь в детали. Но даже та небольшая информация, которой я была вынужденно поделиться, еще больше взволновала женщину. Она окончательно раскраснелась, на лбу появились капельки пота, глаза лихорадочно заблестели.
— Надо Ковену срочно сообщить, — жалобно сказала она. — И про ведьму в Стражах, и про вселенную хаоситов, и что Стражи могут превращаться…
— Сначала — вензелечки, — твердо сказала я.
И только получив согласный кивок, немного расслабилась.
Ох, не знаю как на все это отреагирует ритор, но сейчас для меня главное было спасти Рая.
Бум. Ч-ш-ш. Топ-топ-топ. Косые лучи света по шторам.
Засыпала я с трудом. Проклиная неспящий дом, бегающих по коридору людей, крики с улицы. Время от времени над головой что-то с силой бухало в перекрытия.
Проще было встать и присоединиться к общей сумятице, но я заставляла себя лежать. Обернула голову двумя кофтами, обложилась подушками и считала прыгающих через Постовые ворота хаоситов.
В итоге, воля победила обстоятельства. Я полетела сквозь туман, то ли падала, то ли меня тащило. Вспышка… и перед внутренним взором предстал… лес. Какого Хаоса?
Стянув с головы привязанные тряпки, изумленно потерла пережатые уши. Почему-то во сне я появилась обмотанная так же, как в своей комнатке у лестницы. Но польза от захваченной одежды обнаружилась быстро. Обе кофты тут же пришлось использовать по назначению, уж слишком холодно было в этом диком сновидении.
Меж ветвей почти не проникал свет, задерживаясь где-то высоко наверху, в глухо шумящих кронах. Я потрогала шероховатый ствол ближайшего дерева, потопталась босыми ногами по лиственному опаду и попыталась создать руну концентрации.
Пальцы изящно сложились в базовую каллиграфическую позицию и создали идеальный круг-символ. Хоть бейся в истерике, что его не видит наш ритор по Начертанию сэр Бустаманте. Такого великолепия я, наверное, больше никогда не создам.
Руна налилась силой, но почему-то сама, без всяких моих на то усилий. Н-да, кажется, здесь все воссоздавал мозг, творил так, как хотел…
Я пошире расставила ноги, сжала до бела кулаки и, во все легкие, на разрыв позвала:
Глава 10. Свет и тьма в туманном лесу
Наверху замельтешило, раздались шорохи, словно вспорхнули птицы. Между деревьев серой зыбью заклубился туман, растекся тонкими щупальцами. Я отпрянула в сторону, увернулась от тянущихся ко мне грязно-пепельных лент.
Вдали громыхнуло. И впереди чернота пошла стеной, заставляя меня испуганно оглядываться и отступать шаг за шагом. Замелькали странно изломанные тени.
Бум-бум. Надвигалось что-то огромное и страшное. Кажется, я попала не в тот сон… Разворот. Бежать! Но куда, вокруг одно и то же… Не загоняют ли меня в какое-то конкретное место?
Я инстинктивно делала то, что пока умела лучше всего — неслась сломя голову, уклоняясь от касаний туманного спрута.
— Стелла… — зашептал ветер.
— Стелла… — зашелестели листья.
Что?
В спину ударило прохладой, а потом тяжелым толчком, как наотмашь гигантской ладонью, и я рухнула вперед, еле успевая смягчить падение руками.
— Стелла…
Удар локтем назад. Во что-то твердокаменное. Руку прошило острой болью до плеча. Я вскрикнула и забилась обреченно, пытаясь вырваться, спастись, но хватка невидимого монстра была подобна медвежьему капкану.
Холодные как лед пальцы прижались к ягодице, сжали.
Столько пройти, чтобы быть сломленной или, хуже того, изнасилованной во сне? Ни за что… В яростном крике я повернула голову и резко двинула назад кулаком, рассчитывая попасть по голове невидимому насильнику, но лишь вскользь чиркнула по плечу.
Проклятие! Белые волосы. Меня прижимал к земле, молча и страшно — Райден.
Светлая, почти прозрачная кожа. Порванная одежда, та, в которой он убегал за Клаусом.
В длинные разрезы на сорочке видны напряженные рельефы мышц. Он недовольно рыкнул, когда я попыталась развернуться, прижал ладонью, как булыжник на лопатки положил.
— Райден, — позвала я. Шея заболела. Я пыталась увидеть больше, чем волосы, бьющиеся на ветру. — Рай! Это я, Стелла!
— Стелла… — пробормотало сзади.
— Да! Где ты? Где тебя держат? Что с тобой?
И сама заледенела от треска ночной рубашки. Он просто рванул за ткань, разорвав подол надвое. Проклятие, да он не в себе…
И каменная прохладная твердость прижалась к белью между моих ног.
— Стоп, стоп, милый, — забормотала я, пытаясь сообразить, что делать. С головой у Камачо было явно не все в порядке, но рефлексы на меня, как оказалось, отлично продолжали работать.
Если я разрешу ему продолжить, мы нормально включим контуры и будет шанс вернуть ему разум. Но сам факт такого обезличенного слияния мне не нравился, я еще и замуж не успела выйти, а интимная жизнь уже охладела, это как-то расстраивает.
— Райден, позволь мне повернуться! Только повернуться, я медленно! Никуда не ухожу… Тут… Тебе даже удобнее будет…
Мне ничего не ответили, но хватка немного ослабла, и я ухитрилась перелечь спиной на траву. Посмотрела на Камачо… Сильное, с резкими чертами лицо выглядело бледным. Черных вен, которые я наблюдала у Стражей академии во время Прорыва, не было, но родные синие глаза сейчас клубились тьмой.
Он меня услышал, отреагировал, значит Райден был здесь, со мной, но плохо контролировал ситуацию. Я подняла руку и провела по ровным стрелам бровей, острым хищным скулам, неожиданно нежным губам… Потянула его на себя, поцеловать, но он неожиданно воспротивился.
Посмотрел темно и рванул на мне рубашку. Жесткая ладонь прошлась по обнаженной груди, вызывая мгновенную реакцию на грубоватую ласку. И внутри меня, где-то очень глубоко и пока неспешно заиграли низкие рваные ноты энергии темного контура. Нет-нет. Только не это. Первой должна появиться пси-энергия, наша светлая половина.
Я обхватила его лицо ладонями и зашептала:
— Желанный мой. Помнишь, как мы встретились в первый раз? Ты сидел, развалившись на стуле и к тебе липла другая девчонка, не помню, как ее зовут. Я еще подумала: «Какой красивый парень, но явный придурок».
Рубашку разорвали до низа. И ко мне прижались твердым намерением, железным и жестким, словно он меня на ломтики нарезать собрался.
Что-то я не то говорю… Посмотрела на пасмурное серое небо и забормотала:
— А потом был поцелуй, обжигающий как пламя, изменивший меня, подаривший надежду.
Мои ноги жестко развели в стороны. И холодная сталь врезалась в меня, как всегда теплую и готовую. Даже такого я его хотела. Проклятие, даже когда мы оба будем без памяти, мне кажется, мы поползем навстречу друг другу, чтобы сцепиться в объятиях.
