Книга Люблю - Ирина Нельсон

Я не думаю, что это было кокетство. Скорее всего, Дима и вправду относился к себе критично. Ведь мы все очень часто недооцениваем себя. Чего, конечно же, нельзя делать.

Рустам также сказал, что Америка – «концлагерь усиленного питания». «Своеобразное у него сравнение», – подумала я. Хотя ему лучше знать. В общем, пока мы болтали, он предложил нам тур по ночному Нью-Йорку. Бесплатно. У него смена закончилась уже, и ему с нами «было прикольно», как он сказал. Мы, конечно же, согласились. Нам тоже «было прикольно». Рустам сразу сказал, что повезет нас не по парадным местам, а покажет изнанку витрины Нью-Йорка. И мы увидели много интересного. Женщину, стригущую плоскогубцами газон на перекрестке, чернокожую проститутку, предлагающую секс непосредственно около своего дома в собственной спальне (дополнительная пикантность заключалась в том, что на завалинке в гамаке спали её муж и ребенок, пока мама в этой спальне работала). Рустам привез нас в придорожный мотель, где за 10 долларов можно было снять номер на ночь. Рассмотрели это как вариант. Даже поднялись на второй этаж взглянуть на номер. На свежезаправленной кровати в скромном номере нас ожидал огромный, мерзкий таракан. Мы сказали менеджеру, что приедем в следующий раз, и вернулись к Рустаму в машину. Америка нам понравилась))).

В 4 утра мы вернулись в наш дом и без надежды на успех зашли в подъезд и позвонили в нашу квартиру. К нашему удивлению, дверь открылась, и заспанный Саша спросил нас: «Вы чо так поздно?» Мы даже не стали ничего ему говорить, без слов прошли в свою комнату и упали на кровать, даже не раздевшись. «Рустам оказался прав», – мелькнула у меня в голове мысль.

На следующий день, после концерта, нас пригласили на хоккейный матч НХЛ. В команде «Нью Джерси Девилз» блистал тогда наш легендарный защитник Вячеслав Фетисов. Так состоялось мое знакомство со Славой и его очаровательной женой Ладой, с которыми мы дружны по сей день. Конечно, встречаемся совсем не часто. По причинам всем нам известным. Мы все вечно заняты. А тогда, после матча, мы все дружно поехали в знаменитый русский ресторан «Самовар» на Манхеттене. Фетисов всех нас пригласил. О, это было просто культовое место. Кто там только не бывал. Всех мировых знаменитостей просто не счесть, перечисляя по одному. Насмотревшись на их фото в лобби ресторана, я почувствовала гордость. Мне стало очень приятно от того, что я тоже оказалась здесь, перелетев через Атлантику для того, чтобы исполнять свои песни. У меня брали автографы, и все хотели сфотографироваться. Это было все же несколько неожиданно. Ведь я же понимала, что я в Америке, а YouTube тогда не существовал. «Значит, они, тем не менее, меня знают и любят!» – подумалось мне.

Это было эйфорией. Моей личной. Маленькой. И ведь в тот вечер рядом были очень большие имена. Я узнавала то одного, то другого человека. Вдруг Фетисов предложил мне познакомиться с Хворостовским! «Что? Да как это вообще?» – подумала я. А он говорит: «Пошли, Диана, вот же Димка стоит около рояля!» Димка… Я подошла к Хворостовскому. Он сказал: «Привет, а я тебя знаю! Это же ты поешь: „Расскажи, расскажи, расскажи?“» «Да, я», – говорю. Он говорит: «Хорошая песня! Душевная». И вдруг предложил мне спеть вместе с ним. Сел к роялю и заиграл, и запел. У меня несколько пересохло в горле, несмотря на эйфорию. Клянусь, я не помню, что мы с ним пели! По-моему, какой-то романс. Но я пела вместе с Димой. Я была в восторге. Я пела с мировой оперной звездой. С человеком потрясающей харизмы и уникальным голосом. Когда мы закончили, я сказала ему, что у него просто невероятный голос и что я счастлива, что он дал мне такую возможность спеть вместе с ним. Никогда не забуду, как он ответил. Хворостовский сказал мне: «Ну, у меня не самый красивый и не самый сильный голос. Вот Пласидо Доминго – это да. Или же Паваротти. А я – так. Начинающий певец».

И вы знаете… Я не думаю, что это было кокетство. Скорее всего, Дима и вправду относился к себе критично. Ведь мы все очень часто недооцениваем себя. Чего, конечно же, нельзя делать. Ну да ладно. Это уже совсем другой разговор. Для другой моей книги. А та встреча осталась у меня в памяти навсегда. И уже никогда не повторится, к сожалению.