Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
Никто никогда не хотел, чтобы экономическая независимость женщин была достигнута ценой материнства, но именно это и произошло. Советские женщины предпочитали отложить или ограничить рождение детей. В конце концов Сталин распустил женотделы, аргументируя тем, что «женский вопрос» решен. В 1936 г. он отменил большинство либеральных мер, запретил аборты и восстановил в правах традиционную семью, что увенчало его стабильную программу государственного террора и произвольных чисток. Стремительно индустриализировавшемуся Советскому государству нужно было, чтобы женщины работали, рожали и выполняли всю работу по дому и уходу за близкими, которую первое в мире социалистическое государство пока еще не имело возможности оплачивать. Советские женщины были далеки от эмансипации, и Александра Коллонтай провела бóльшую часть оставшейся жизни в дипломатической ссылке.
★
Советский эксперимент не удался, но идеи Браун и программа социалисток 1910 г. нашла плодородную почву в социалистических демократиях Скандинавии. Датчане ввели двухнедельный отпуск для работающих женщин еще в 1901 г., и к 1960 г. всеобщий оплачиваемый государством декретный отпуск был распространен на всех работающих женщин. В 1919 г. Финляндия приняла положение о декретном отпуске для фабричных работниц и женщин-специалистов, а в 1922 г. добавила гарантию сохранения рабочего места. Швеция учредила неоплачиваемый декретный отпуск продолжительностью четыре недели еще в 1901 г.; к 1963 г. правительство гарантировало женщинам 180 дней декрета с сохранением рабочего места и выплатами в размере 80 % зарплаты. Сравните это с Соединенными Штатами, где даже закон о запрете дискриминации беременных приняли лишь в 1978 г. Неоплачиваемого декретного отпуска без сохранения содержания, гарантированного федеральным законом, американские женщины не имели до 1993 г. У нас до сих пор нет обязательного оплачиваемого декрета (опять-таки нет и обязательных оплачиваемых больничных)[60].
Страны Восточной Европы также стали рано принимать законы о декретных отпусках. Польша гарантировала 12 недель отпуска с полным содержанием в 1924 г., но большинство стран ввели эти нормы после Второй мировой войны. Этим государствам нужно было, чтобы женщины работали, потому что работников-мужчин не хватало, но они также вкладывали огромные средства в образование и профессиональное обучение женщин и не хотели терять их опыт (вспомните рассуждения Джейка из примера в начале этой главы). Например, Чехословакия приняла первую программу поддержки материнства в 1948 г., а к 1956 г. Трудовой кодекс гарантировал женщинам 18 недель оплачиваемого отпуска с сохранением рабочего места. В Болгарии Конституция 1971 г. гарантировала женщинам право на декретный отпуск с полным содержанием продолжительностью 120 дней до и после рождения первого ребенка и дополнительные шесть месяцев отпуска, оплачиваемого в размере минимальной заработной платы. Молодые матери могли также взять неоплачиваемый отпуск до достижения ребенком трехлетнего возраста, когда он сможет пойти в государственный детский сад. Время в декретном отпуске учитывалось в трудовом стаже при расчете пенсии женщины, и при любом отпуске сохранялось рабочее место. Позднее новая редакция закона позволила отцам и бабушкам или дедушкам брать отпуск по уходу за ребенком вместо матери. Болгары замещали отсутствующих на работе по причине декретного отпуска женщин выпускниками институтов. (В Болгарии высшее образование было бесплатным для учащихся, согласных после получения диплома отработать установленный период по государственному распределению. Эти стажировки позволяли молодым людям приобрести опыт работы и гарантировали родителям новорожденных, что рабочие места будут их ждать, когда они выйдут из декрета[61].)
В 1973 г. решение болгарского Политбюро также включило фразу о переподготовке мужчин, чтобы они более активно проявляли себя дома: «Сокращение и облегчение работы женщины по дому в огромной мере зависит от постоянного участия обоих супругов в организации семейной жизни. Поэтому необходимо: а) бороться с устаревшими взглядами, привычками и представлениями в отношении распределения дел в семье; б) готовить молодых мужчин к выполнению домашних обязанностей с детства и отрочества, как в школе и обществе, так и в семье»[62].
На страницах болгарского женского журнала «Женщина сегодня» редакторы публиковали статьи о мужчинах, взявших на себя равную долю домашней работы, и побуждали мужчин более активно выполнять отцовские обязанности. В пионерии и комсомоле – молодежных организациях смешанного гендерного состава – мальчики и девочки приучались относиться друг к другу как к равным и играющим одинаково важные (хотя и разные) роли в построении социалистического общества. Если мужчины проходили после школы обязательную военную службу, то репродуктивные тяготы женщины рассматривались как эквивалентная форма общественного служения. В конечном счете эти меры так и не смогли изменить традиционные гендерные роли, но важно признать в них по крайней мере попытку пересмотра представлений о маскулинности и феминности. В Восточной Германии и Чехословакии усилия государства по побуждению мужчин к более активному участию в уходе за детьми и работе по дому предпринимались уже в 1950-е гг. Однако, столкнувшись с сопротивлением мужчин, правительства сосредоточили свои усилия на создании социальной службы быта и системы детских учреждений, надеясь расширить сеть общественных кухонь и публичных прачечных на всю страну.
Еще в 1817 г. британский социалист-утопист Роберт Оуэн предложил воспитывать детей старше трех лет в местных коммунах, а не в нуклеарных семьях, и эта идея общественного ухода за детьми повлияла на все эксперименты XX в. с государственным социализмом. В дополнение к декретным отпускам Польша, Венгрия, Чехословакия, Болгария, Восточная Германия и Югославия вкладывали бюджетные средства в расширение системы яслей (для детей от рождения до трех лет) и детских садов (для детей от трех до шести лет), чтобы обеспечить непрерывное участие женщин в рабочей силе. Конечно, качество детских дошкольных учреждений в этом регионе было неодинаковым и часто оставляло желать лучшего; дети болели более контагиозными болезнями, и воспитатели часто были перегружены уходом за слишком большим количеством детей (проблемы, обычные для современных центров дневного пребывания). Как это происходило и со многими другими вещами в плановой экономике, составители планов неэффективно распределяли средства, и спрос всегда превышал предложение. Например, занимаясь изысканиями в архивах Комитета болгарских женщин, я нашла много писем в соответствующие министерства с жалобами на нехватку финансирования яслей и детских садов. Опять-таки, положение в странах Северной Европы – Швеции, Норвегии, Дании и Финляндии – было намного лучше. Они вкладывали бюджетные средства в строительство детских дошкольных учреждений, чтобы способствовать полной занятости женщин. К концу холодной войны участие скандинавских женщин в рабочей силе уступало только этому показателю в странах Восточного блока[63].
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
