– Как! Ты еще не собралась? – хмурился отец. – А ну быстро одеваться! Пока машину не занесло.
– Одевайся, дочь, – кивнула ей мама. – Папа говорит, на даче настоящая сказка. Тебе там самое место. А я уже как-то выросла из сказок…
– Не поедешь? – процедил отец, даже не взглянув на маму.
Она молчала. И Тося прекрасно знала, что стоит папе сейчас попросить маму как следует, и она обязательно согласится.
– Мамочка, поехали вместе! – Тося повисла у нее на руке. – Папа без тебя не тронется с места. Верно?
Тося с надеждой посмотрела на отца. Он обязательно должен был поддержать ее.
– Что же я, прибитый, что ли, на месте стоять? – пробурчал папа. – Может, у твоей мамаши свои планы на встречу Нового года?
И Тося почувствовала, как мама вся вспыхнула. Она забрала у Тоси руку. И уперла ее в бок.
– Конечно, у меня свои планы! – выпалила вдруг она. – А вы давайте катитесь поскорее на дачу. Вас там сугробы ждут.
– Тогда и я никуда не поеду, – уверенно сказала Тося.
Она совсем не хотела оставлять маму одну. И ни в какие ее планы серьезно не верила.
– А как же Суздальские! – сказал вдруг папа. – Я один их встречать буду? А кто на стол накрыть поможет?
– Ах, вот оно что, – мама воткнула в бок и вторую руку. – Ему просто кухарки понадобились!..
Но Тося уже не слышала продолжения родительской перепалки. Она только что вспомнила, что на даче будет Димка. И как же она могла теперь не поехать? Тося попыталась еще разок подлизаться к маме, но та уже была словно фурия. Просто рвала и метала. И Тося всерьез испугалась, что сейчас она выложит папе про выкинутые рубашки. Этого допустить было нельзя. Только не сейчас! Тося рванула в свою комнату. Молниеносно оделась и уже через минуту стояла перед отцом.
– Я готова, – сказала она. – Поехали.
И вышла за дверь. Отцу ничего не оставалось, как следовать за ней.
– Если передумаешь, мы тебя ждем! – процедил он, закрывая дверь.
– Очень-очень ждем! – закричала Тося. – Мы тебя у электрички встретим! Бросай свои планы и приезжай к нам!..
– Лучше уж вы к нам, – тихо сказала мама и захлопнула дверь.
Метель дохнула снегом и заставила Тосю зажмуриться, как только они с папой вышли из подъезда. Вчерашнее ясное небо пряталось за толстыми облаками, которые висели так низко, что буквально проглатывали крыши домов. Папина машина выглядывала синим пятном среди остальных, занесенных снегом и совершенно белых.
– Не беспокойся, – сказал папа, глянув снизу в окно их квартиры. – Мама точно приедет. Я ее знаю. Поняла, что меня не сломить, и теперь сама пойдет на попятную. Прокатится на электричке, раз такая гордая.
Тося тоже подняла голову вверх. И увидела маму. Она стояла возле окна в Тосиной комнате: именно это окно выходило во двор. Мама обнимала Кристофера, как еще недавно сама Тося. И выглядела совсем маленькой и хрупкой. Даже какой-то беззащитной. Тося замахала маме руками, призывая спускаться вниз и ехать вместе с ними. Но занавеска колыхнулась, и мама пропала в глубине комнаты.
– Едем, – сказал папа, открывая дверь машины.
Тося послушно залезла в нее, прячась от назойливых хлопьев снега, летящих все время прямо в глаза. И дворники на переднем стекле засуетились, забегали туда-сюда. Папа завел мотор, и уже через минуту на месте, где стояла машина, пурга наметала новый сугроб.
Старенький дачный сруб встречал хозяев теплом и запахом молока. Оказывается, папа лично договорился с деревенской коровой, чтобы та давала ему стакан молока в день. Хотя Тося думала, что в этом разговоре участвовала и владелица коровы краснолицая баба Рита. Все дорожки к дому были расчищены, а метель за городом улеглась, и снег легонько ложился на оконные рамы. Маленькая пушистая елочка во дворе сверкала разноцветными гирляндами.
– Ну что еще нужно для счастья? – Папа полной грудью вдыхал морозный свежий воздух, а выдыхал облака пара. – Ну что ей еще нужно?..
И Тося понимала, что папа говорит о маме. И не отвечала, а что она могла сказать? Тося же совершенно ничего не знала о земном счастье…
Утром тридцать первого декабря Тося стала готовиться к приезду гостей. Очевидно, папа надеялся, что мама передумала и вот-вот пожалует к праздничному столу. Честно говоря, Тося тоже так считала. А еще она очень ждала встречи с Димкой. Последний их разговор оставил после себя какой-то горький осадок, да еще и погоня сестер Сомовых. Весь тот день слился в одно большое недоразумение. И Тосе очень хотелось нащупать какую-то ясность. Она была уверена: уж в новогоднюю ночь Димка не станет юлить и выложит все начистоту. Папа неплохо справлялся с варкой и чисткой овощей, а Тося с радостью нарезала салат в большую эмалированную миску. Весь холодильник папа забил колбасными и сырными нарезками, соленой рыбой и какими-то баночками.
– Посидим по-простому, но сытно! – улыбался папа, предвкушая вкусный стол. – Суздальский никогда не задавался…
– И Димка тоже не задается, – кивала Тося.
Папа кинул на дочь хитрый взгляд.
– Он тебе нравится, да? – спросил осторожно.
– Да, очень! – не стесняясь, ответила Тося.
И отец погладил ее по голове.
– Ох, давно мы вместе не сидели, – потянулся он, разгибая спину после долгой чистки овощей. – Помню, перед отъездом, подарил я ему свою картину. Самую лучшую! Я и теперь так считаю…
– Какую еще картину? – насторожилась Тося.
– Ты, наверное, ее не помнишь, – отмахнулся папа. – Маленькая совсем была. Но все время подходила к холсту и подолгу смотрела, как я пишу. И свои пальчики хотела в масло запустить…
– А что было на этой картине? – У Тоси перехватило дыхание.
– Да вроде обычный пейзаж. Небо, залитый солнцем луг… А еще две бегущие фигурки. Я представлял, что это вы с мамой. В ярких таких платьях…
– Красном и желтом? – перебила Тося.
– Точно! Неужели помнишь? – удивился папа.
– Я видела эту картину в спальне у Суздальских, – почему-то шепотом ответила Тося.
И тут на дороге возле участка возникла машина. Она фырчала и с хрустом подминала снег. Тося готова была уже выскочить на улицу, чтобы встречать ранних гостей. Но машина еще немного похрустела и проехала мимо.
– Не они, – папа отошел от окна.
С того момента Тося начала все время поглядывать на дорогу. Она расставляла тарелки на столе и смотрела в окно. Мыла пыльные бокалы и выглядывала в окно. Переодевалась в нарядное платье и снова подбегала к окошку. Машин больше не было. И мама тоже не приходила. Вечер уже катился по поселку, зажигая окна в домах. Многие отмечали Новый год за городом. Стол у Дубковых был давно накрыт, а по телевизору шло праздничное шоу. Все веселились, танцевали, шутили. Где-то взрывались первые петарды и фейерверки, освещая небо разноцветными огнями. Это веселились дети, которых в двенадцать часов пять минут отправляли спать. Время ползло к девяти, и вечер так сгустился, что проглотил все заборы, и видно теперь было лишь снежную полянку возле дома да растущую на ней елочку.
