— Извините, что беспокою вас так поздно, — услышалон знакомый голос Мишеля Доула, — я знаю, что вы обычно не спите в этовремя. Я полагаю, что нам удалось вычислить приехавшего в Кельн английскогогостя. Алло, вы меня слышите? Мне удалось его вычислить.
Глава 8
В эту ночь уже никто не заснул. Полиция приехала черезвосемь минут. Еще через двадцать минут прибыл крайне недовольный Террачини,которого вызвали из дома. Он уже успел принять снотворное и даже заснуть, когдаему позвонили. Поиски в отеле ни к чему не привели. Достаточно быстро удалосьвыяснить, что звонили из подземного перехода, находящегося в центре города устанции метро «Кавур». Посланная на место группа сотрудников полиции,естественно, никого там не обнаружила.
В пятом часу утра Террачини собрал срочное совещание, длячего в отеле специально открыли ресторан. Сотрудники комиссара сидели мрачные,недовольные, считающие, что преступник, по существу, издевается над ними. Даббсрасположился в углу и чертил какие-то геометрические фигуры, не вмешиваясь вобщий разговор. Брюлей устроился рядом со своим итальянским коллегой, а Дронгооказался на другом конце стола.
Как известно, в отношении к работе особенно ярко проявляютсяхарактеры. Существуют индивидуумы, которые слишком серьезно воспринимают наслужбе самих себя, и есть люди, которые настолько серьезно относятся к своемуделу, словно это самое важное занятие на свете. Террачини принадлежал ковторому типу людей. Он часто ворчал, бывал недоволен, постоянно недосыпал, но ксвоим собственным обязанностям всегда относился сверхсерьезно.
— Этот сукин сын решил сыграть с нами в своюигру, — зло заявил комиссар, — но он глупо подставился. Нам нужновычислить, кто знал о приезде группы экспертов и о том, где они остановились.Вы составили список? — спросил он у одного из своих офицеров.
Тот устало кивнул:
— Почти никто этого не знал. Мы, конечно, проверяем, нопро отель было известно только членам нашей группы. Даже в национальном бюроИнтерпола в подробности были посвящены немногие.
— Сколько человек? — рявкнул Террачини.
— Из сотрудников национального бюро только двое, —ответил офицер. — Мы их проверяем, но…
— Что, что? Говорите, — торопил Террачини.
— У обоих семьи, у одного четверо детей, у другого —двое. У второго есть даже внук. Оба более двадцати лет в полиции. Прекрасныепослужные списки. Мы не думаем, что эти люди… Простите, синьор комиссар, нобольше никого нет.
— Никто не считает, что этот маньяк — сотрудник полициив Риме, — вмешался Брюлей, — или что у него есть сообщник среди вашихколлег. Иначе мы его легко вычислили бы. Достаточно выяснить, кто изсотрудников полиции отсутствовал на работе именно в те дни, когда этот маньяксовершал убийства. Вы же понимаете, что такого совпадения быть не может. И еслипреступник не дурак, а он, судя по всему, совсем не дурак, а скорее психопат,то правильнее предположить, что он мог воспользоваться сведениями, которыеполучил от одного из ваших сотрудников. Но только сведениями. Остаетсявыяснить, кто из ваших людей мог рассказать ему о нашей группе.
— Никто, — отрезал Террачини. Ему принесли кофе, ион благодарно кивнул головой, с завистью глядя на Брюлея, который досталтрубку. Врачи запретили ему курить, и теперь вместо обычных двух-трех пачексигарет в день он выкуривал лишь одну, злоупотребляя крепким кофе. — Яотвечаю за своих людей, — добавил комиссар, отхлебывая из чашки. — Никтоиз моих сотрудников не мог сообщить, где вы остановились. Все понимают, чтомогут подставить не только вас, но и своего коллегу — Луизу Фелачи.
— Может, кто-то в ее отделе? — предположилДаббс. — Зависть, соперничество, неприятие… Нужно проверить молодыхженщин, они всегда критически относятся к своим более симпатичным коллегам.
Дронго вспомнил лицо женщины — офицера полиции, котораясопровождала их в ресторане. Конечно, ей не нравились ни порученная работа, ниЛуиза Фелачи, ни ее кавалер. Но это совсем не значит, что она могла сообщитьпреступнику о месте проживания приехавших экспертов.
— Мы проверим всех сотрудников, — повторилкомиссар, — и мужчин, и женщин. Всех, без исключения. Даже секретарей иводителей. Но я думаю, что нам лучше исходить из версии мистера Доула. Онсчитает, что убийца скорее всего англичанин, и поэтому решил поискать его средиподозрительных людей, побывавших в Кельне. Оказалось, что один из пяти гражданВеликобритании, зарегистрированных в тот день в этом городе, подходит под описаниенашего маньяка.
— Доул звонил мне и сообщил об этом, — вставилДронго.
— Я тоже с ним разговаривал, — сообщилТеррачини. — Доул умеет искать. Он нашел человека, отправившего сообщениеиз Кельна. Сейчас полиция проверяет версию мистера Доула. Подозреваемый изБрайтона, ему сорок два года, белый, работает визажистом. Скотланд-Ярдвыясняет, где он был в те дни, когда совершались последние убийства. А заоднопроверяют и его группу крови.
«Визажист, — подумал Дронго, — мы ведьпредполагали, что убийца может оказаться художником. Черт возьми, кажется, Доулвышел на верный след. Хотя сам Доул не совсем в этом уверен. Он сказал, что емуудалось вычислить англичанина, посетившего в Кельне интернет-клуб, но не назвалего убийцей. Это совсем разные вещи. Почему Доул не заявил более определенно?Его что-то смущало. Он ждет окончания проверки. Да, да. Ждет более конкретныхфактов».
— Вы думаете, что этот визажист сейчас в Риме? —спросил Даббс.
— Мы проверяем все факты, — еще раз пояснилТеррачини. Было заметно, что наибольшее раздражение у него вызывают Даббс иДронго. План, предложенный американским экспертом ФБР, казался итальянскомукомиссару чудовищно опасным, и он сильно беспокоился за жизнь сотрудниковсвоего комиссариата. Что касается Дронго, то этот эксперт раздражал его и своимнезависимым поведением, и независимым мышлением. — Мы постараемсявычислить этого типа, но мне кажется, что эксперимент с синьорой Фелачи нужнозавершать, — твердо заявил комиссар.
— Наоборот, — возразил Даббс. — Если «мясник»так рискует, значит, наша уловка сработала. Он сделает все, чтобы совершитьпреступление именно над нашей «приманкой». Коли ему известно о нашем приезде,то он наверняка должен знать и о нашей засаде. А то, что пока об этом молчит,лишний раз доказывает — он готовит какую-то пакость. Мы должны оказаться рядомс синьорой Фелачи раньше его.
— А если опоздаем? — в сердцах поинтересовалсяТеррачини.
— Что? — не понял Даббс.
— Ничего. Постараемся сработать лучше, чем в случае свами. Маурицио, — обратился Террачини к одному из своихсотрудников, — ты у нас, кажется, лучший стрелок?
В ответ молодой человек — красивый, высокий, стройный,голубоглазый — смущенно кивнул. Дронго почувствовал укол ревности. Или зависти.
— Поедешь к синьоре Фелачи и будешь рядом с ней, —приказал комиссар. — Не в соседней комнате, а рядом с ней. Ты меня понял?Сообщи ей, что это приказ. Мой личный приказ. Будешь ходить за ней в туалет иобратно. Вместе с ней купаться, есть, пить, спать. Если она захочет поменятьпрокладки, будешь ей помогать. Ты все понял?
