Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Удивившись тому, с какой легкостью решилась проблема жилья, Бертран помог Велеславу подняться и, помахав на прощание мужикам, которые вернулись к своим разговорам, словно ничего и не было, вышел из теплого помещения на трескучий мороз. Старик, увидев небольшие сани, которые стояли неподалеку, спросил:
– А лошадь твоя где? Не пешком ведь ты добрался сюда?
– Можно сказать и так, – с досадой махнул рукой француз. – Лошадь моя за пару верст от вашего поселения провалилась под лед. Это я виноват, задремал.
– Тогда считай, что животина за тебя жизнь отдала, – многозначительно поднял кривой палец Велеслав. – Если заснешь зимой, считай, пропал. Проснуться вряд ли получится. И что, на себе тащил сани? Силен, силен. Что ж, вот мы и пришли. Не хоромы, конечно, но ты, помнится, мужик с руками, со временем приведешь дом в порядок.
Бертран критично осмотрел покосившуюся избу самой простой конструкции и остался доволен. Главное, что есть где переждать первое время – а там можно и что-нибудь получше подыскать. Или на самом деле эту развалюху отремонтировать?
– Только есть одно обстоятельство. – Старик остановился перед калиткой и шикнул на лохматую собачонку, которая, почуяв чужака, залилась оглушительным лаем. Узнав старейшину, та моментально успокоилась и послушно замолчала, лишь изредка бросая на незнакомца подозрительные взгляды.
– Какое обстоятельство? – удивился француз.
– Видишь ли, у нас не принято оставлять друг друга в беде, мы здесь все как одна большая семья. Иначе в этих краях не выжить. В этом доме раньше жил Корнилко, молодой охотник.
– Жил?
– Да. Горячий был, смелый. Три года назад в одиночку пошел на кабана и не вернулся. Мы нашли его только на третьи сутки – ему не хватило сил дойти до дома какую-то версту. Это был мой сын, моя надежда. Я не знаю, чем заслужил такое наказание, но не мне рассуждать о божественном провидении.
– Я сожалею.
– Я тоже. Но я все это тебе рассказал не для того, чтобы вызвать жалость. У Корнилко осталась вдова, Ирица. Я много раз хотел взять ее к себе, но она отказывается. Мы помогаем ей, насколько это возможно, но так продолжаться вечно не может. Девица она молодая, ей нужен муж. Я помню, ты говорил, что у тебя никого нет. Возьмешь?
Несмотря на то что Бертран считал себя человеком, свободным от каких-либо предрассудков, подобное предложение показалось ему несколько циничным. Ему никогда прежде не предлагали женщину, словно та была бесправным животным, поэтому он не сразу нашелся, что ответить. Заметив его колебания, Велеслав осуждающе покачал головой:
– Ты думаешь, что я тебе предлагаю ее как довесок к дому? Ошибаешься. Ирица не является чьей-либо собственностью, и, если она решит, что ты ей не подходишь, тебе придется искать другое жилище. А девица она своенравная – с тех пор, как прекратила оплакивать мужа, успела всех холостых ухажеров отвадить. Так что ты не обольщайся и не оскорбляй нас черными мыслями.
– Я и не думал… – начал было Бертран, но старик его перебил:
– Думал. Не спорь со мной – у тебя все на лице написано. Но я тебя не виню в этом – тебе еще только предстоит познакомиться с нашими порядками. А сейчас говори: согласен ли ты на мои условия?
Выслушав Велеслава, француз признал, что его позиция имеет под собой прочный фундамент из народной мудрости, и, подумав, кивнул:
– Согласен. Но только при условии, что и она мне понравится.
– Справедливо. – Старик пожал протянутую руку, и они в сопровождении Ерохи вошли во двор. Стряхнув снег с одежды, Велеслав без стука открыл дверь и жестом пригласил Бертрана следовать за ним. Когда дверь закрылась, француз несколько секунд оглядывался, оценивая тесное, скудно обставленное помещение, пока, наконец, не увидел женскую фигуру, неподвижно сидевшую у окна и, вероятно, заметившую приход гостей задолго до того, как они вошли.
– Что же ты не встанешь, Ирица, не поприветствуешь гостя? Или мы не вовремя? – Бертран привык к командному тону старика и теперь был удивлен тем, с какой нежностью и предупредительностью тот обратился к хозяйке. Можно было предположить, что это она была его родной дочерью. Впрочем, долго размышлять ему об этом не пришлось, потому что фигура зашевелилась и, медленно поднявшись, предстала перед ним в образе такой красивой девушки, что у него на мгновение перехватило дыхание.
– Ты привел ко мне очередного жениха? – Услышав ее певучий голос, Бертран почувствовал, как у него подкашиваются ноги, – да, стоило пройти полмира, чтобы найти ее. Теперь осталось только не упустить свое счастье, которое, как известно, изменчиво и капризно. – Я ведь говорила тебе о том, что меня это не интересует. Да к тому же не из местных. Что, надоела я тебе? Решил за первого встречного выдать?
– Зачем ты так? – с виноватым видом пробормотал Велеслав. – Знаешь ведь, что я тебе только добра желаю.
Увидев, что старику нужна помощь, Бертран решил, что пришло время брать ситуацию в свои руки, и поспешил вмешаться:
– Я чужой в этих местах, это правда. Но я намерен остаться здесь, и мне нужен ночлег. Если ты пустишь меня, то я устроюсь как-нибудь, чтобы не доставлять тебе хлопот, а завтра утром уйду. Я не намерен заменить тебе твоего мужа.
– Даже так? – удивилась девушка. – Что ж, оставайся, раз идти тебе некуда. Как звать-то тебя?
– Бертран де Бо, – отозвался он, обрадованный таким развитием событий.
– Француз?
– Провансалец, – уточнил он, в очередной раз удивившись осведомленности местных жителей. Путешествуя по миру, он был уверен, что в далекой Тартарии, как называли Сибирь у него на родине, живут совершенные дикари, имеющие весьма отдаленное представление о географии. Теперь же он понимал, что ошибался – народ здесь ничем не уступал его соотечественникам, а в некоторых вопросах вообще ушел далеко вперед.
– Странно. – Голос Ирицы завораживал его и заставлял краснеть, как мальчишку. – Ты говоришь по-нашему совершенно спокойно, будто родился здесь.
– Прежде чем добраться до вас, я долго путешествовал по вашим землям. – Это было совершенной правдой, к тому же Бертран всегда гордился своими способностями к изучению иностранных языков.
– Это хорошо. Надеюсь, что и обычаи наши ты тоже достаточно хорошо изучил и знаешь, что мы любим честность и открытость и всегда стараемся воздавать друг другу по заслугам.
– Что это значит?
– Это значит, что тот, кто принесет в наш дом бочку меда, уйдет отсюда с двумя бочками. То же самое касается и желчи.
– Понятно, – кивнул Бертран. Девушка ему определенно нравилась все больше и больше – ее красота вполне могла соперничать с ее умом. И откуда взялось это чудо в такой глуши? Француз, вопросительно взглянув на Велеслава и заручившись его разрешением, отправился за своими вещами, чтобы занести их в дом. Растерянно посмотрев на собаку, которая, словно признав в нем хозяина, поджала хвост и нырнула в конуру, Бертран спрашивал себя: может быть, это и есть конечная остановка и его странствия подошли к концу?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
