— Спасибо, милорд. От чая не откажусь, а лекаря не нужно — это лишние хлопоты,
— ответила она сдержанно, хотя голос ее все же дрогнул и глаза затуманились. А внутри меня льдом все затянуло. Она напугана, хоть и не подает вида.
— Уверены?
— Да.
— Хорошо. Как скажите. Тогда, жду вас к ужину. Буду рад, если скрасите мое одиночество, своим присутствием.
Урана долго посмотрела на меня, раздумывая, а потом согласно кивнула и, больше не задерживаясь прошла к своей служанке. Тинн повел их во дворец. Ловлю себя на том, что открыто рассматриваю стройное тело Ураны, скользя взглядом по спине, покрытой накидкой, бедрами с которых спадали тяжелые складки платья. Урана, оказалась очень женственной и походка плавная, неспешная. Графиня скрылась в дверях. А я продолжаю стоять под мелко-моросящим дождем, ощущая, как кровь горячим напором растекается по телу. Вскидываю взгляд к небу, щуря глаза на хлеставшие по лицу холодные капли. Необоримая тяга сковывает и подчиняет немедленно последовать за ней, но я приказываю своему телу не шевелиться, не позволяю древнему инстинкту полностью овладеть мной и тогда приходит иное желание, жажда обратиться и оказаться в этих стихийно-свинцовых недрах, что распростерлись бездной надо мной, биться с ней, бороться, выплеснуть до последней капли мощь и остаться пустым. Я пытаюсь задушить этот порыв, до ломящей боли в костях и натуги в мышцах, что выворачивает меня наизнанку. От неудовлетворенной потребности чувствую себя крайне паршиво, и, казалось, будто не кровь, а желчь потекла по жилам, разъедая меня изнутри.
— Милорд, что прикажете еще, — голос Тинна вонзился в меня как гарпун, дергая вниз на землю. Встряхивая мокрыми волосами, приходя в себя.
— Прикажи на вечер приготовить ужин на две персоны, — отдав распоряжение, направляюсь к дворцу, чтобы излишне не тревожить своим поведением слуг.
Времени до ужина оставалось не так уж немного, но его хватило чтобы справиться с небольшими делами и бумагами, что скопились за время моего отсутствия мертвым грузом — это отвлекло. К тому же написал письмо герцогу предупреждая о своем нескором возращении в связи с непогодой и, конечно, известил о том, что встреча с семьей Роесс состоялась и все прошло весьма благополучно, чего и ждал Арас — Урану он заполучил без особых трудностей.
В моем кабинете, стало совсем сумрачно. Зажег несколько свечей в массивных кованных подсвечниках. Огонь разбавил полумрак желтым светом, заиграв бликами
— стало намного живее и радушнее. Тишину прервал стук в дверь и последующий голос Тинна, предупреждающий о том, что ужин готов. Неспешно одеваю камзол и спускаюсь в зал, приостанавливаюсь в дверях, оглядывая пустые стулья — неужели графиня пренебрегла моим приглашением? Вопрошающее смотрю на дворецкого.
— Графиня Урана, спустится, милорд, — поспешил он с утешительным ответом.
Прохожу к своему месту, что находилось напротив тлевшего камина, но иду дальше во главу стола — на место отца. Отгоняя лишние мысли, опускаюсь на мягкое кресло. Здесь было теплее не только от очага, но и от множества горящих свечей в канделябрах.
И пока слуги наливали в пузатые бокалы смородиновое вино, пришла Урана.
— Проходите, не стойте в дверях, — подбадриваю улыбкой.
Девушка, помедлив еще миг, вошла в залу. На ней было другое платье, хотя очень похожее с тем, в котором покинула Хард-Роесс: облегающее узкую талию, складками падающее к полу — красивое, хотя, верно, ей к лицу были любые платья
— какое ни примерь, жаль только, что такого же мрачного оттенка — темно- дымчатого, но зато цвет отменно подчеркивал глаза, делая их еще выразительней. На щеках заметный румянец. Губы полные, пунцовые, изящный разлет бровей, все это я подмечаю мгновенно, ощущая, как вся кровь неотвратно приливает к плоти, и в штанах становится тесно. Лекарь и в самом деле не понадобился, Урана выглядела гораздо живее, что невольно придало и мне долю бодрости. Я поднялся, встречая ее:
— Прошу, — отодвигаю стул.
Она плавно, но все равно смущенно и сжато опускается в него. Успеваю оглядеть девичьи плечи под недлинным до лопаток вдовым платом, скрывающие волосы. Улавливаю ее тонкий запах дикой лилии, который оседает на языке сладковатым привкусом. Возвращаюсь на свое место ощущая нешуточное возбуждение. А ведь совсем недавно неплохо провел время с Диар.
Слуги быстро подали на стол блюда, а закончив, разошлись по углам, став в ожидании — на случай, если что-то понадобиться еще. Я бы мог их всех прогнать одним лишь движение взгляда, но мне хотелось, чтобы Урана поела как следует, ни о чем не тревожась — мое соседство и так ее смущает дико, я это вижу по дрожащим пальцам. На время зал наполнился треском поленьев в очаге. Ели в полном молчании.
— Наслышан что вы очень талантливы, к сожалению, не удалось побывать на одной из ваших выставок, — начинаю я разговор, откладывая вилку.
Урана даже пережевывать пищу перестала, побледнев разом. Графиня откладывает свой столовый прибор, комкает рядом лежащую салфетку, и от моего внимания не уходит какие тонкие, красивые пальчики были у моей гостьи, разом в моей голове рисуются не самые пристойные желания, что даже пропадает аппетит и вновь возникает совсем иной голод.
— Мои работы очень скромны и недостойны такого внимания, милорд, — отвечает быстро и тянется за бокалом.
— О вас много говорят, мне кажется вы недооцениваете себя.
Урана отводит взгляд и делает глоток из бокала, как вдруг неожиданно поперхнулась. Поднимаюсь и подхватываю графин, давая знак слугам не торопиться. Налив в кубок воду, я приблизился. Урана рассеянно принимает воду, торопливо делает глотки. Под мой взгляд неожиданно попадает зелено-желтый синяк на запястье, видневшегося из-под узкого рукава. Меня словно в кипящую смолу бросило — Джерт все же наложил на нее свою лапу. Ублюдок. Да и кто бы сомневался, разве он мог упустить такой лакомый кусочек, как оставленный братом трофей?! Да при этом, такой привлекательный.
— Джерт вас трогал? — срывается с моих губ вопрос.
Графиня, невольно одернула рукав, спрятав руки под стол. Я вижу, как взволнованно вздымаются ее полные груди и в декольте, в ложбинке мне открывается крупица родинки, вмиг теряю дыхание, при виде весьма соблазнительной картины, настолько, что мои штаны готовы были трещать по швам. Я стискиваю челюсти забирая кубок, отставив его подальше.
— Урана, — говорю тише, наклоняясь, так, чтобы меня слышала только она, — может, вы расскажите, что произошло?
Графиня поднимает на меня подавленный взгляд, опрокидывая в серые глубины, на дне которых засверкали драгоценностями золотистые отблески зажженных огней в канделябрах. На мгновение, а казалось на вечность девушка цепенеет и вдруг прерывисто выдыхает, глаза становятся влажными. Урана моргнула, опустив растерянно ресницы.
— А что именно вы хотите знать, Айелий? — дрогнул ее голос.
— Все.
И снова повила тягостная тишина. Урана молчит, а я продолжаю испытывать ее взглядом. Отстраняюсь, поздно понимая, что буквально навис над девушкой, требуя ответа.
