Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Кажется, с середины июня Федеральный резерв (если судить по заявлениям председателя Джерома Пауэлла и членов Совета управляющих ФРС) окончательно поставил точку на политике ужесточения и переходит вновь к смягчениям. Они могут выразиться в возобновлении покупки Федеральным резервом казначейских и иных бумаг, а также в понижении ключевой ставки. Это должно способствовать ослаблению доллара США и повышению конкурентоспособности американской экономики, снижению и ликвидации громадного дефицита торгового баланса США (по итогам прошлого года он достиг 621 млрд. долл. — рекордной величины за десятилетие).
Конечно, можно сказать, что американский Центробанк смягчает свою денежно-кредитную политику не для восстановления торгового баланса, а для стимулирования внутренней экономики. И что, мол, никакой валютной войны Америка не ведет.
Но, как предупреждают аналитики Bank of America Merrill Lynch, если Трампу традиционного денежного «смягчения» покажется мало, он может начать прямые валютные интервенции с целью ослабить доллар[12]. Согласно американским законам, за курс доллара отвечает Минфин США. Оно может дать команду Федеральному резервному банку Нью-Йорка покупать иностранную валюту на открытом рынке для достижения нужного курса американской валюты (только этот ФРБ из всех двенадцати ФРБ, составляющих Федеральную резервную систему США, имеет право осуществлять подобные валютные операции). До недавних пор ни ФРС, ни американское казначейство иностранной валютой особенно не интересовались. Зачем им иностранная валюта, когда у них есть доступ к «печатному станку», производящему универсальную (мировую) валюту? Так, например, в 2017 году США по величине международных резервов в списке МВФ находились лишь на 21 месте. Перед ними в этом списке были такие страны, как Индонезия, Чехия, Алжир. В мае 2017 года международные резервы Китая, занимавшего первую строчку в списке, были равны 3.344,7 млрд, долл., а у США они были оценены в 118,6 млрд. долл. Но даже эта мизерная для США величина резервов процентов на 90–95 состоит не из валюты, а из золота. Можно сказать, что у США в настоящее время валютные резервы находятся на уровне какой-нибудь Ганы или Мавритании.
Времена теперь меняются, и тот резервный валютный фонд Минфина, о котором даже в Америке многие забыли, неожиданно начнет наполняться такими валютами, как евро, британский фунт, японская иена. Наверняка будет и китайский юань, ведь Вашингтон будет не просто играть на понижение доллара США, а на его понижение по отношению к китайской валюте, представляющей главного торгового конкурента США. Думаю, что если Трампу действительно удастся «приручить» Федеральный резерв, то он может обязать американский Центробанк закупать не американские долговые бумаги, а китайские юани (в виде банковских депозитов и/или китайских долговых бумаг). Именно так придется действовать Соединенным Штатам, если они действительно начнут валютную войну.
Эксперты обращают внимание на то, что в новейшей истории США было несколько случаев, когда они проводили валютные интервенции для достижения нужного курса американской валюты. Иногда они проводились для укрепления ослабшего доллара США. В 1990-х гг. Минфин США через ФРБ Нью-Йорка проводил обратные интервенции с целью поддержать доллар, слабевший из-за войны в Персидском заливе.
Хрестоматийным в рамках темы «валютные интервенции» является пример под названием «соглашение Плаза». В 1985 году представители государств «Большой пятерки» (США, Германия, Япония, Великобритания и Франция) собрались в нью-йоркском отеле «Плаза» (тогда он принадлежал Трампу) и договорились совместно продавать доллар на рынке. В результате произошла нужная на тот момент девальвация доллара США по отношению к ведущим европейским валютам и японской иене. Вашингтон рассчитывал на девальвацию в 10–12 %. Однако задание было перевыполнено: к концу 1986 года иена, немецкая марка и британский фунт подорожали к доллару на 40–50 %. Кстати, мощная ревальвация иены окончательно подорвала позиции японской экономики. Тогдашнее «соглашение Плаза» показывает, что Вашингтон имел сильное влияние на своих союзников, которые беспрекословно исполнили команду по проведению валютных интервенций.
Сегодня Вашингтону на такое валютное «сотрудничество» даже с ближайшими союзниками рассчитывать не приходится. Поэтому Вашингтону, если он действительно начинает валютную войну, придется прибегать к односторонним валютным интервенциям. Для Федеральной резервной системы это нечто новое и непривычное. За последние два десятилетия ФРБ Нью-Йорка вмешивался в валютные торги лишь трижды: покупая иену в 1998 г., покупая евро в 2000 г. и сбрасывая иену в 2011 г.[13]
Валютные войны, которые Трамп собирается вести против остального мира, конечно, могут нанести ущерб торговым конкурентам Америки. Но, наверное, самый большой удар будет нанесен по самой Америке. Доллар США, на котором зиждилось благополучие и внешнее процветание послевоенной Америки, может быть обрушен, он перестанет мировой валютой. Подобный статус доллара позволял Соединенным Штатам паразитировать несколько десятилетий за счет остального мира. Кажется, эти времена заканчиваются.
Федеральный резерв США начинает разворот своей денежной политикиКажется, в сегодняшней Америке аудитория более внимательно прислушивается к выступлениям не первого лица государства — американского президента, а руководителя Федеральной резервной системы. Прежде всего потому, что реальная власть сосредотачивается не в Белом доме, а в американском Центробанке, называемом ФРС США. А также потому, что руководители Федерального резерва по сравнению с американскими президентами обычно не столь многословны, выступают на публике сравнительно редко. Особенно хорошо этот контраст виден сегодня: очень многословный и эмоциональный президент США Дональд Трамп и сдержанный, очень острожный в выборе каждого слова председатель Совета управляющих ФРС США Джером Пауэлл.
С учетом этого многие ждали запланированного на 10–11 июля текущего года выступления Джерома Пауэлла в Конгрессе США. В первый день — перед Комитетом по финансовым услугам Палаты представителей и во второй день — перед Банковским комитетом Сената. Это традиционные выступления руководителя ФРС, которые происходят каждые полгода. Ожидаются вопросы к Пауэллу со стороны «народных избранников» — касательно состояния мировой и американской экономики, планируемой к запуску компанией Facebook новой цифровой валюты. Ожидается, что член верхней палаты Конгресса Элизабет Уоррен, кандидат от демократической партии на президентских выборах 2020 года будет задавать вопросы с подвохом, касающиеся Трампа и его беспардонного вмешательства в работу Федерального резерва. Но, главное, что хотят услышать от Джерома Пауэлла, — подтверждения того, что все эксперты озвучили как очевидный факт — неизбежный разворот денежно-кредитной политики ФРС.
Признаки такого разворота четко обозначились еще в прошлом месяце, когда проходило очередное заседание ФРС США (Комитет по операциям на открытом рынке), на котором решался вопрос ключевой ставки. Еще накануне было очевидно, что ключевую ставку оставят без изменения — на уровне 2,25-2,50 %. Так оно и было. Но важнее другое. На заседании в прошлом месяце восемь из 17 чиновников-членов Комитета посчитали необходимым как минимум одно снижение ставки до конца года, а Пауэлл на пресс-конференции сказал журналистам, что многие другие тоже склоняются к этому. Согласно опубликованному на прошлой неделе отчету ФРС, чиновники регулятора пришли к выводу, что увеличение количества пошлин в мире, вероятно, «существенно» повлияло на замедление мировой торговли в прошлом году и что «неопределенность в отношении торговой политики, возможно, заставляет компании откладывать принятие инвестиционных решений и сокращать капитальные затраты». В переводе с «птичьего» языка на обычный подобные рассуждения и выводы означают, что Федеральный резерв склоняется к смягчению своей денежно-кредитной политики. Что короткий период «ужесточения» (примерно три с половиной года), который начался осенью 2015 года с повышения ключевой ставки на четверть процентных пункта (с уровня 0–0,25 %) и который завершился прекращением сброса долговых бумаг из портфеля Федерального резерва весной этого года, уже завершен. Что начинается новый раунд денежных «смягчений» («голубиная» политика), предыдущий охватывал период 2008–2014 гг.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
