— Два голоса против одного! — обрадовался Агей.
Велес махнул рукой:
— Слово главе лесной нечисти!
— Ух, эти гадюки завалят всё, — шепнул мне Агей, сжимая мою руку.
— Спокойно! — ответила я, напряжённо всматриваясь в ту самую девушку с белыми глазами, высокую, статную, но холодную, как снег. Никаких эмоций, никаких лишних чувств, и речь такая же ледяная, словно ноябрьский пронизывающий ветер.
— Я глава лесной и водяной нечисти, русалка Благомила. Мы не преступаем закон, чтобы избежать наказания. И не хотим, чтобы наказание прекратило быть. Волчица убила. Она должна быть казнена!
— Ну, всё, — упавшим голосом произнёс Агей. — Погибла Яна… Разве только…
Он с сомнением смерил меня взглядом, но покачал головой. Он тоже потерял надежду.
Велес меж тем объявил громогласно:
— Мнения разделились! Нам придётся выносить решение сообща…
Макошь коснулась его рукава и негромко сказала что-то на ухо. Велес нахмурился, нехотя подался вперёд и оглядел толпу, не пропустив никого. Потом встал:
— Хотелось бы услышать голос ведьм, но ни одна из них не потрудилась прийти на суд! Значит, решение…
— Есть! Есть ведьма! И не простая!
Это Дала выкрикнула, приподнявшись в воздух за моей спиной. Я шикнула:
— Ты чего? Шизанулась?
— Лада! — с внезапно вспыхнувшей надеждой Агей схватил меня за руку. — Ты ведьма! Ты внучка Яги! Спаси Яну!
Тёмные глаза молили со всей силой и страстью, на которую волк был способен. И я, слабая девушка, не устояла, да и как? Агей вскинул руку:
— Подождите!
И потащил меня сквозь толпу к площади. Люди и существа расступались перед нами, удивлённые и радующиеся предстоящему развлечению. Агей вытолкнул меня на площадь перед клеткой и прошипел:
— Действуй!
Я замялась, не зная, что сказать, и бросила быстрый взгляд на Далу. Близняшка встала рядом со мной и на ухо подсказала:
— Я! Ведьма Лада… Ну!
— Я, ведьма Лада, внучка Бабы Яги… — я запнулась и поймала ободряющий взгляд Макоши. Стало словно легче дышать, и я продолжила со внезапно накатившим вдохновением:
— Представляя всех ведьм Заоблачной, прошу свободы для оборотни Яны!
И, чувствуя, что никого особенно не убедила, откашлялась и добавила:
— Я видела жертвы убитого смертного. Таких преступников у нас, у людей, приговаривают к смертной казни или к пожизненному заключению, но в тюрьме их убивают сами же заключённые! Яна просто ускорила процесс. Я считаю её невиновной и во имя всех ведьм прошу отпустить.
Оглянулась на Агея и заключила:
— Под ответственность!
Яна стояла, подёргивая носом, прижавшись мордой к решётке, и в её голубых глазах горел живой, яркий огонёк надежды. Я сцепила пальцы, как мы делали перед экзаменами, на счастье, и ждала, обратив взгляд на богов.
Велес был недоволен, но Белобог кивнул Макоши, все трое обменялись понимающими взглядами. Велес встал и обратился к толпе:
— Решение принято! Ведьма Лада перевесила чашу весов в пользу оборотни.
Повернулся к Яне:
— Яна, дочь смертной и оборотня! Ты свободна! Тебе будет дан воспитатель, которого ты обязана будешь слушаться беспрекословно! Иначе тебя казнят!
Велес бросил взгляд на меня. Чёрные глаза обожгли душу, просветили насквозь и усмехнулись почти лукаво. И я услышала:
— Ведьма Лада, эмпатка и телепат, ты назначаешься воспитателем оборотни! От тебя зависит её дальнейшая судьба!
Белобог прогудел своим низким голосом:
— Суд окончен! Освободите пленную!
Глава 6. Связанные поневоле
Оглашение приговора вызвало бурную радость в рядах оборотней. Агей же, простота душевная, ничтоже сумняшеся схватил меня в объятия и закружил по площади, повторяя без остановки:
— Спасибо, спасибо, спасибо!
Еле вырвалась… Пока ужасно недовольный Зементий проделывал пассы своим посохом над магическими замками клетки и ворчал что-то по поводу «лаксизма богов», два взгляда изучали мою особу. Нет, на меня смотрели все горожане, вполголоса обсуждая неизвестно откуда взявшуюся выскочку, но лишь двое коснулись глазами достаточно глубоко, чтобы я заметила. Макошь улыбалась, подбадривая, вливая в моё сознание ударную дозу уверенности и лаская душу.
Вторым был Нечай.
Огромный волколак был как будто озабочен. Он щурил и без того узкие глаза, хмурил лоб, а его длинный нос шевелился иногда, словно пытаясь обнюхать меня на расстоянии. Я вежливо повернулась к нему лицом и легонько склонила голову. Нечай помедлил, потом приложил руку к сердцу, крепко и искренне.
Между тем, на Яну накинули тонкое серебристое покрывало и вывели из клетки. Мне было бы любопытно увидеть сам процесс превращения, но всё случилось слишком быстро и под прикрытием. Вместо волчицы ко мне подошла уже девушка.
Длинные чёрные волосы с ярко-красными прядками и рваной, торчащей стрелками чёлкой. Пронзительные светлые глаза, густо подведённые кхолем и окружённые опахалами обалденных ресниц, наверняка, накладных. Колечко пирсинга в нижней губе, чёрный камушек в крылу носа и целый ряд круглых серёжек по краю левого уха. Красивая абсолютно неженственной красотой, грубоватая в движениях и в мимике, Яна казалась вульгарной. Но вульгарность была лишь щитом, прикрывавшим доброе, жалостливое сердце.
Она протянула мне руку, и я пожала её, чуть не вскрикнув от боли. Силы в Яне было на целую роту десантников! Она смущённо отдёрнула ладонь:
— Извини… Не рассчитала!
— Ничего страшного, — пробормотала я. Агей заграбастал и её в объятия, прижав к себе, похлопал по плечам. Яна повторила его жест, а я снова усомнилась: нет, не может быть, чтобы они были влюблены! Так не встречают любимую девушку, только что спасшуюся от казни! Хотя, кто их знает, этих оборотней, вдруг у них это так принято?
В любом случае, я отвернулась от них, не желая мешать встрече, и наткнулась взглядом на Далу. Та хмурилась, покачиваясь в воздухе, возможно, из-за пылких обнимашек двух оборотней. Я поманила её пальцем:
— Иди сюда, иди! Втравила меня в историю! А ведь я тут первый день!
— Мы, — неожиданно виновато ответила она, подлетая ближе. — Мы тут первый день. Ну, попасём немножко оборотню, а там выкрутимся как-нибудь!
— Я на воспитателя не училась, — буркнула я. — На швею-мотористку — да, а вот как оборотней пасти не знаю!
— Ведьма Лада! — позвали меня. Я обернулась — волхв протягивал мне широкий ремень со вделанным в кожу крупным плоским камнем. Я взяла, не понимая, для чего он нужен. Зементий охотно объяснил, видя моё удивлённое лицо:
