Договорились, что он возьмёт у меня за восемьдесят тысяч. Обмен произойдёт у меня на квартире сегодня же вечером.
Бдзиииинь!
Не ожидая подлости от Судьбы, думая, что появился Прохоров, я спокойно открыл дверь и… сердце дрогнуло.
- Маша? Ты что так поздно?
- А раньше ты таких вопросов не задавал. Итак, где она?
- Кто? – попытался заделаться я под дурачка, к сожалению, номер не прошёл.
- Не делай из меня дуру, - сердито произнесла она. – Ты с кем там гуляешь? Мне всё сказали… что, перестала тебя устраивать, свеженького захотелось? Или за дурочку меня посчитал? – последние слова она произнесла, уже всхлипывая, я потянулся к ней, чтобы обнять, успокоить и тут появилась она, моя Кара Божья.
- Привет! А я знаю тебя, Маша, да?
Из комнаты неслышно выскользнула джинния и замерла в конце коридора. В коротком шёлковом халатике, чуть распахнутом на груди, с распущенными волосами и стервозно-ласковой улыбкой на пухлых губах. Лучшего надгробия для наших отношений с Машей и придумать было нельзя.
«Уйди!», - мысленно завопил.
- Я пойду. Витя, а вы тут надолго? Я тебя жду на диванчике… ой, или вдвоём останетесь? Тогда я побежала свои вещи убирать – там такой беспорядок.
«Убью!», - мысленно прорычал я.
- Кобель! Все вы такие! – вся в слезах Маша оттолкнула меня и бегом бросилась по лестнице.
- Маша! Тьфу, чёр… гадство! Мать-перемать!
В комнату я зашёл с чувством, что сейчас прольётся чья-то кровь.
- Ты!.. – прорычал я, глядя на джиннию и сжимая кулаки с такой силой, что заныли костяшки, словно прижатые дверью.
- Я полностью твоя, мой господин. Приму любое наказание, - покорно произнесла Бармина и стала передо мною на колени, опустив голову и откинув в сторону волосы, открывая шею.
- Уф… что за вещи ты собиралась убирать?
Девушка не поднимая головы, дотянулась до дивана, и вытащили из-под пледа беспроводные наушники, которые я ей подарил недавно.
- Вот. Это же моя вещь, господин?
- Бармина!!!
- Господин?
- Хватит кривляться, чёрт бы тебя побрал! – чуть не заорав в полный голос, произнёс я. – Чем тебе не нравится Маша? Почему ты старательно от неё отделываешься?
Джинния ловко, словно капля ртути перетекла с пола на диван, села там по-турецки, чуть ли не полностью обнажив свои шикарные ножки, и при этом ещё выставила вперёд грудь, которая уже почти полностью вылезла из разреза халатика.
- Я уже говорила, что она не сможет с тобою находиться рядом, - как учитель ученику, точно таким же (по крайней мере, похожим по школе и техникуму) тоном произнесла моя учительница магии. – Она просто умрёт, аура разорвётся в клочья под воздействием твоей. Я же только лучше хочу сделать. Или ты не станешь себя корить, мучиться, когда по твоей вине умрёт близкий человек? В конце концов, если тебе так хочется близости с женщиной, то сходи в дом удовольствий к гуриям. С ними ничего не случится за раз или два, а ты разрядишься…
- Да иди ты… - махнул я рукой.
Бдзиииинь!
Я сорвался с места, как камень из пращи. Но на пороге меня встретила не Маша, а Прохоров.
- Ты что такой чумной? – удивился он. – Хе, а это не от тебя девица только что выскочила, взъерошенная и злая, как сто голодных кошек?
- Да какая разница, - махнул я рукой. – Проходи, Николаич, э-э… на кухню давай.
Двадцать минут гость потратил на осмотр монет, потом расплатился и попрощался. Перед уходом сказал:
- Ещё раскопаешь – приходи. В цене не обижу, а за сегодняшнюю сценку уж извиняй, присмотреться хотел к тебе, да и вообще…
- Угу, вдруг получилось бы развести, без лоха и жизнь плоха, - угрюмо произнёс я, воспользовавшись секундой заминкой собеседника.
- Вот, сам понимаешь. Да не куксись ты так, помиришься ты со своей кралей, теперь у тебя и в ресторан неплохой есть возможность сводить.
- Ладно, Николаич, не в настроении я болтать. Счастливо.
- Пока.
Вернувшись в комнату, я застал там джиннию за просмотром очередной серии аниме, зависшую в позе лотоса в метре над полом перед телевизором и в наушниках.
- Бармина, нам с тобою поговорить нужно.
А в ответ ноль внимания, хотя я уверен, что всё она слышит, просто характер такой, что не может не заставить себя поуламывать.
- Бармина!
Та, словно, только что меня услышала, развернулась в воздухе, не меняя позы, успев поставить изображение на паузу, и сняла наушники.
- А?
- Нам нужно поговорить.
- Ты опять ничего не понял, - сердито сказала она и гневно сверкнула глазами. – Хорошо, больше я…
- Да постой ты, - перебил я собеседницу. – Я не про Машку. Хочу узнать, как улучшить чуткость «лозы», чтобы она только ценные клады показывала. Я за эту пару дней нашёл их четыре, и всего один принёс пользу. Рогатка эта наводится на любую захоронку, которую закопали от чужих глаз когда-то. Там уже всё сгнило, мусор остался, но приходится раскапывать всё равно, ведь не знаю что там: самовар с монетами, куски сундучка, горшок с гнилыми тряпками и медными висюльками. На мой прибор тоже надежды мало, почему-то ошибается с определением драгметаллов.
Джинния задумалась. Думала долго, ну, для неё, разумеется. Наконец, нехотя произнесла:
- Ладно, я дам тебе рецепт одного зелья. Его нужно закапывать в глаза. После этого в течение минуты ты будешь способен увидеть любые золотые предметы, золотой песок, самородки, даже пыль золотую.
- Вредное?
- А ты как думаешь? – усмехнулась джинния.
- Значит, вредное, - вздохнул я.
- Не беспокойся. Для организма мага это почти безопасно, последствия быстро выветриваются. Ну, а для простых смертных можно делать растворы послабее, так длительность сократится до нескольких секунд, расстояние – пять-шесть шагов.
Как обычно, зелье пришлось варить мне. Девушка быстро продиктовала мне рецепт и упорхнула к телевизору, оставив меня священнодействовать на кухне…
- Кха, кха, - я закашлялся и помахал ладонью над медной жаровней, развеивая дым, - ну и гадость… так, вроде дошло до кондиции…
Коричневый однородный пепел, ещё недавно состоявший из горки десяти компонентов, осторожно взвесил на электронных аптекарских весах (держал дома для самостоятельного закручивания патронов), и разделил на три равных порции, остаток, которого не хватило на четвёртую, выбросил в мусорное ведро.
В три мензурки налил равные порции отвара, приготовленного ранее. После этого мензурки закрепил в зажимах и поставил над зажженными спиртовками. Когда мутная грязно-зелёная жидкость закипела, я засыпал в каждую пепел и оставил кипятиться до тех пор, пока почти вся влага не выпарилась. Густой осадок подсушил в фарфоровой чашечке и растолок в пыль.
