Илья чувствует некую смесь обиды, скрытой ярости, ступора. Вжимает голову в плечи, щурит глаза, отстраняется. Мы называем это состояние «превращаюсь в ежа».
У Зарины случается смесь обиды, стыда, бессилия и нервного смеха. Она поднимает брови, рот растягивается в беспомощную улыбку, ей хочется хихикать. Она назвала это состояние «Карабас-Барабас провалился в унитаз».
У Игоря случается рассеянность пополам с чувством собственной ненужности. Этакое выпадение из беседы. И примесь печали за свою бестолковость. Игорь кривит рот, кладет ногу на ногу, сутулится и уходит в себя. Как это назвать? – А вот как училки говорят в школе: «Голову дома забыл».
Жанна, если ее сильно задели, почти незаметно каменеет, отводит взгляд и смотрит в окно. Скука, безразличие, высокомерие, а под корой – ледяное бешенство. «Снежная королева».
■ Влезть в шкуру человека, на которого оно направлено: «Я злюсь на эту сволочь, а сейчас я влез в его шкуру и смотрю с другой стороны».
■ Посмотреть «из шкафа» на все происходящее.
■ Вспомнить, кто в моей жизни вел себя так, как я сейчас.
Пример
Игорь:
– Я сейчас злюсь, Зарина, на тебя, потому что ты не даешь мне слова сказать. Если сесть на твой стул и посмотреть «из тебя», то мне кажется, что ты очень хочешь договорить мысль и боишься, что не хватит запала, если остановишься и дашь кому-то слово. Со стороны мне трудно сейчас посмотреть, но это похоже на драку пластилиновых человечков. Нам надо отлипнуть друг от друга и помолчать. А кто себя так вел в моей жизни? Господи, да полно людей. Первая жена, например.
Эти пластичные аналогии избавляют нас от привычки чувствовать и реагировать одинаково, разбивают чувство на мелкие потоки с разных сторон, переводят их в образный ряд.
Мы как бы переписываем первоначальный импульс, разделяя его на само чувство, образы и драйв.
Чего не надо делать?
Не следует обращаться к разуму и пытаться проговорить чувство словами. Все, что мы можем получить от разума, – это директивы «успокойся», «заткнись». Он не успевает реагировать на чувство по-настоящему и действует по принципу цензуры и приказа. А это с чувствами не работает.
Прямое обращение к разуму не дает возможности им воспользоваться. Чтобы очистить рациональность, нужно побыть в другом месте и посмотреть на нее со стороны.
3. Не управлять чувствами, а переживать их
Когда Илья говорит: «Мне нужно научиться управлению гневом», он имеет в виду, что у него есть привычное состояние, когда он каменеет в гневе или орет на подчиненных. Это происходит в тех случаях, когда Илья чувствует бессилие и подозревает, что его никто не любит и не понимает. Получается, что ему нужно учиться не «управлять гневом», а переживать состояния бессилия и приливы подозрительности – без привычного сброса напряжения, как-то иначе.
Надежда тоже говорит: «Мне трудно управлять гневом».
Но она имеет в виду совсем другое: что привыкла подзаводить сама себя, раскручивать свою злость. На самом деле она злится на одних людей (но не признает этого), а достается другим, да еще как. Выходит, Наде нужно тоже учиться не «управлять гневом», а переживать и выражать свой гнев правильно, адресно, без самоподзавода.
Характерно, что «управлять грустью» никто не просит. Про грусть вообще мало кто вспоминает, как и про привычное разочарование, обесценивание, стыд.
Жанна: «У меня какая-то пустота внутри. Я вообще ничего не чувствую».
Выясняется, что как всегда – гардероб полон, а надеть нечего. Чувств полно, только они все «не годятся эффективному работнику и суперженщине». Тревога? – Есть. Стыд? – Сколько угодно. Грусть? – О да! И даже неуместная веселость находится! Трудно себе признаться в том, что мои чувства сейчас вот такие. Еще труднее решиться дать им волю и пережить их.
Артем: «Не знаю, как решиться, не могу выбрать, что делать: уехать или остаться, выйти из бизнеса или продолжать пахать»?
Это тоже про чувства. Ни один из сценариев не вызывает восторга или хотя бы радости. На самом деле хочется кое-чего третьего. Но чего именно – искусственная бодрость подсказок не дает. Ответ знает только истинное чувство. Можно сколько угодно бегать с лозунгами – этим невозможно «собой управлять».
Испытаете чувство – получите подсказку к действию.
4. Видеть разницу между чувством и ситуацией
Между чувством и ситуацией, которая якобы должна его вызывать, всегда есть зазор. Развод, например, может вызывать у разных разводящихся диаметрально противоположные чувства.
Казалось бы, это очевидно, но люди охотно проецируют свои чувства в «аналогичных» ситуациях на другого. Однако аналогичных ситуаций не бывает именно потому, что не бывает одинаковых чувств. Когда мы говорим: «У Антона пятеро детей» или: «У Вики позавчера умерла мать», мы еще ничего не сообщаем о чувствах Антона и Вики. Может быть, Антон испытывает всепоглощающую усталость, а может быть, он заводной папаша, который обожает играть с детьми, или он гордится ими, или вообще ничего не чувствует, а просто так получилось. То же с чувствами Вики – от глубокой трагедии, депрессии и до облегчения, от чувства вины до радости освобождения – так тоже бывает.
Такой же зазор есть между чувством и его демонстрацией (эмоцией). Люди испытывают одни чувства, а изображать могут совершенно другие, и не специально, а просто потому, что это для них естественно. Чувства ведь смешанные, и мы можем по каким-то до конца нами не осознанным причинам прятать один компонент чувства и выставлять напоказ другой.
Это необязательно социальные причины. Человек может горевать, и при этом его пробирает хохот, он может стыдиться и одновременно быть демонстративным, может хотеть, чтобы его заметили, и прятаться или почувствовать скуку, встретившись с обожаемым другом, которого не видел год. Чувства и их проявления парадоксальны.
