Однако Оливия решительно не желала быть втянутой в обсуждение достоинств Джо Кастельяно. Более того, ей совсем не нравилась презрительная манера, в которой Ричард упоминал его имя. Но, к сожалению, вряд ли можно винить Ричарда в том, что он ненавидит мужчину, превосходящего его самого, казалось, во всем.
Магазины в холле все еще не закрылись, и таблички на дверях указывали, что их работа прекратится только в десять часов вечера. Длинный день, подумала Оливия.
— Он с ней спит, между прочим, — возобновил беседу Ричард, когда Оливия остановилась у витрины ювелирного магазина. — Я имею в виду Кастельяно. У них не просто деловые отношения.
— Это меня не касается, — отрезала Оливия. — Посмотри, какое красивое кольцо… Боже мой, оно стоит пятьдесят тысяч долларов! А я-то подумала сначала, что только пять…
— Детские игрушки, — презрительно фыркнул Ричард, едва взглянув на кольцо, которым восторгалась Оливия. — Диана тратит гораздо больше на личного тренера, а его единственная обязанность состоит в том, чтобы контролировать, какие упражнения она делает в тренажерном зале. Его зовут Лоренцо, можешь себе представить? Лоренцо Макнамара! Разве не смешно?
Оливия глубоко вздохнула.
— Если ты собираешься обсуждать Диану весь вечер…
— Ладно, — он взял ее под руку, — я обещаю больше не упоминать Диану и ее… в общем, Кастельяно. Согласна?
Оливия заставила себя улыбнуться.
— Договорились, — сказала она, сожалея, что не может с такой же легкостью забыть о них обоих.
К воскресному вечеру Оливия закончила предварительную работу, воспользовавшись компьютером, который предоставил ей отель.
Спустившись в холл, девушка приобрела несколько журналов и попыталась отыскать в них фотографии Дианы. Ей было интересно узнать мнение других об этой женщине, но, к своему разочарованию, она не обнаружила почти ничего, заслуживающего интереса. Только журнал «Форбс» избрал в качестве центральной темы номера магната Джозефа Кастельяно. Презирая себя за малодушие, Оливия прочитала статью от начала до конца.
Из нее девушка узнала гораздо больше, чем из беседы с Ричардом, который, разумеется, не раз в течение ужина нарушил свое обещание не говорить о Диане. Но, упоминая об отношениях Дианы и Джо, Ричард был субъективен: Джо ему не нравился, поэтому далеко не все, что он о нем говорил, оказалось правдой.
Например, Ричард утверждал, что Джо спит с Дианой, но в статье не было даже намека на какую-либо связь между ними. Напротив, чаще всего звучало имя некой Анны Феллини, совладелицы винного завода Джо, построенного в Долине Нейпа.
Оливия узнала много нового: оказывается, Джо вкладывал средства в киноиндустрию и в банковское дело, открыл сеть роскошных отелей, в число которых, как выяснилось, входил и «Беверли-Плаза». Вдоль побережья расположилось немало подобных гостиниц.
Оливия могла только радоваться, что статья попала к ней уже после того, как они с Джо познакомились, иначе она ни за что не решилась бы сказать ему все то, что сказала накануне. И очень хорошо, что он уехал на выходные!..
Последние два дня пролетели достаточно быстро. В субботу утром Оливия вызвала такси и съездила в Сенчури-Сити, чтобы некоторое время провести в дорогих магазинах. На следующий день побывала на Родео-Драйв и купила шикарные духи, в которых абсолютно не нуждалась.
Еду она заказывала себе в номер, стараясь не попадать под открытый огонь общего любопытства. Только во время завтрака, когда в ресторане собиралось совсем немного посетителей, спускалась вниз, и официант, которого звали Карлос, всегда оставлял для нее столик у окна.
Оливия уже скучала по Генри. Когда она работала дома, кот устраивался на подоконнике рядом с ней и периодически шипел на пробегавших мимо собак. Кроме того, ей очень не хватало ее любимого «харлея», в выходные она обычно выезжала на мотоцикле куда-нибудь за город.
Но в остальном у нее почти не оставалось времени на ностальгическую тоску по родине. Работа занимала большую часть дня, хотя девушка не могла не признать, что с неохотой ожидает встреч с Дианой.
Это была явная ирония судьбы, ведь она приехала в Америку с твердым намерением воспользоваться сложившейся ситуацией. Но теперь, по прошествии нескольких дней, Оливия поняла, что образ Ричарда, бережно хранившийся в ее памяти, не был настоящим. Видимо, она всегда в нем ошибалась, но сознательно закрывала на это глаза.
Глава седьмая
Утром в понедельник позвонила Бонни Лавлейс и сообщила, что в девять тридцать за Оливией приедет Мануэль. Диана уже ждала ее в залитой солнцем гостиной.
В комнате стояла мебель из мореного дуба, а обивка диванов и кресел радовала глаз приятными пастельными тонами. Пышные букеты цветов насыщали дивным ароматом прохладный кондиционированный воздух.
Деловой костюм Дианы из темно-синей ткани выгодно подчеркивал ее красоту и оттенял светлые волосы. Она явно приготовилась серьезно провести предстоящее интервью, но мысли ее витали где-то далеко.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — сказала она, указывая на место за мраморным столиком возле камина, вся поверхность которого была уставлена цветами. — Вы хорошо провели выходные?
— Я… да.
Оливия слегка растерялась оттого, что манера общения Дианы так сильно изменилась. Фамильярная навязчивость сменилась холодной вежливостью, и Оливия решила, что такое поведение ей нравится гораздо больше.
— Отлично, — рассеянно отозвалась Диана. — Тогда, если вы готовы, я предлагаю немедленно приступить к работе. — Она замолчала, и на какое-то мгновение Оливия увидела перед собой женщину, которую когда-то знала. — Конечно, если вы все еще хотите со мной сотрудничать.
Оливия колебалась. «Скажи ей, что не хочешь», подсказывал внутренний голос, и девушка поняла, это ее последний шанс отступить. Однако что-то упорно толкало ее вперед.
— Я буду с вами сотрудничать, — сказала Оливия, но рука, которой она доставала из сумки диктофон, предательски дрогнула.
Лицо Дианы отражало какое-то внутреннее удовлетворение, причиной которого, конечно же, служили не слова Оливии. О ком она думала в этот момент? О Джо Кастельяно или о Ричарде? И снова внутренний голос Оливии издевательски напомнил ей, что глупо даже мысленно задаваться таким вопросом.
Следующие две недели стали для Оливии весьма плодотворными. Диана старалась освобождать утренние часы от других встреч, и, за исключением нескольких случаев, когда Бонни предупреждала Оливию об отмене интервью, к ее визитам относились с достаточным уважением.
Оливия скоро обнаружила, что, как и большинство актрис, Диана обожала вспоминать свое детство. Хотя оно было далеко не благополучным, Диана не обходила стороной воспоминания о жестокости отчима, — эти годы, видимо, воспринимались ею как время, когда сложился ее характер. Прошлое осталось позади и, следовательно, уже не могло причинить ей боль.
