— В этом весь «Диор», — прошептала она Джону.
«Не хватает только слона», — подумал Джон, но минутчерез пять появился и он — с двумя наездниками в седле, отделанном яркимикамнями. Джон с некоторым беспокойством подумал, что животные могут вести себянепредсказуемо в такой толпе. Но больше этот вопрос, похоже, никого неволновал. Все затаив дыхание ждали появления шедевров последней коллекции.
Каждая модель появлялась на подиуме в сопровождении воиновмасаи — в национальных костюмах, с копьями, с причудливо раскрашенными телами.Один шел впереди, другой сзади. А модели, грациозно выпархивающие из вагонапоезда, были неподражаемы. Наряды также были весьма экзотичны и щедро украшеныбисером и бусами, длинные юбки из тафты были вручную расписаны, леггинсы былирасшиты кружевами, топы усыпаны разноцветным бисером. Впрочем, некоторые моделивыходили из поезда с обнаженной грудью. Одна из них подошла прямо к Джону,запахивая на груди вышитую цветными нитями курточку, затем медленно распахнулаее, демонстрируя безукоризненное тело, на котором не было ничего, кромекрошечных стрингов. Фиона смотрела на нее с интересом и снисходительнойулыбкой. Модели любят поиграть с толпой. Джон изо всех сил старался выглядетьспокойным, сжимая побелевшими пальцами подлокотники кресла Наконец модельотошла со снисходительной улыбкой.
Фиона наблюдала за дефилирующими мимо них моделями сзагадочным выражением лица, по которому никак нельзя было догадаться о еевпечатлениях. Это тоже было частью образа и стиля Фионы Монаган. У нее былонепроницаемое лицо опытного игрока в покер. Никто и ни за что не догадался бысейчас, нравятся ли ей наряды Диора. Она скажет об этом, когда будет готова икогда сочтет нужным — никак не раньше.
Джону не хотелось ни о чем спрашивать Фиону. Ему просто нравилосьнаблюдать за ней и за происходящим перед ними действом.
Вечерние туалеты, которые показывали под конец шоу, былистоль же экстравагантны и причудливы.
Джон не мог представить себе никого из своих знакомых женщинв таком наряде, скажем, на открытии сезона в Метрополитен-опера или на другихмероприятиях, где он бывал. Здесь был праздник, экзотика, вызов. Но Джону былоинтересно наблюдать за интригой, разворачивающейся перед его глазами. Вот извагона вышла невеста в немыслимом головном уборе масаи и белой расписной юбкеиз тафты, такой широкой, что бедняжке едва удалось выбраться из дверей, и встягивающей грудь повязке, расшитой бриллиантами. Едва модель сошла с поезда,появился Джон Гальяно на белом слоне в набедренной повязке и такой же, как уневесты, повязке на груди. Полдюжины раскрашенных воинов подняли невесту иусадили на слона позади Джона. Галлиано и девушка помахали зрителям, и слонаувели. Тигров и снежного барса успели увести еще раньше, что очень обрадовалоДжона, так как толпа вокруг них возбуждалась все больше и вела себя оченьшумно: кричала, визжала, подбадривая моделей, аплодировала. Модели закончилидефиле, гром барабанов стал оглушительным, затем все, включая воинов масаи,погрузились в поезд, который покинул станцию. На платформу хлынули зрители, иначалось настоящее столпотворение. А Фиона впервые за время шоу посмотрела наДжона и спросила:
— Ну как? Что скажете?
Она прекрасно понимала, что Джон может быть потрясенувиденным. Весьма впечатляющее зрелище даже для давнего поклонника показов откутюр, не то что для американца, попавшего на шоу первый раз. Джон сделалсегодня лишь первый шаг в мир высокой моды. Ему еще многое предстоит открытьдля себя.
— Для вас это, должно быть, еще один напряженныйрабочий день, — Джон улыбнулся Фионе. — Я же потрясен. Все это простовеликолепно! Одежда, женщины, воины, музыка, животные. Сначала я головуоткрутил, глядя по сторонам, — столько было интересного.
Джон вдруг вспомнил давний день, когда он впервые попал вцирк. Это был даже не Диснейленд, впечатления были сильнее.
— Это всегда так увлекательно?
У «Диора» — всегда, — заверила его Фиона. — Оникаждый раз придумывают нечто необыкновенное. Раньше известные Дома моды неделали ничего подобного. Шоу были всегда элегантны, но проходили спокойно идостаточно традиционно. «Диор» стал таким с приходом Гальяно. Это уже театр, ане просто мода. И больше напоминает пиар-кампанию, чем попытку одеть женщин всвои наряды. Но работает это замечательно, и пресса их обожает.
— Кто-нибудь носит такое в реальной жизни? —поинтересовался Джон.
Он не мог представить себе ничего подобного. Хотя сочетатьсябраком с женщиной, одетой как сегодняшняя невеста Гальяно, в золоте ибриллиантах на узкой повязке, едва прикрывающей грудь, — это навернякабыло бы незабываемо.
— Мало кто решается на подобное, — ответилаФиона. — А если решаются, то многое меняют в первоначальной модели. Вовсем мире осталось сорок-пятьдесят женщин, которые могут позволить себе носитьодежду от самих кутюрье. Поэтому многие Дома закрываются. Проблемы с ручнойработой, дороговизна материалов и рабочей силы. Получается, что на коллекцияхот кутюр они теряют деньги. Поэтому в наши дни модные Дома часто делают эторади шоу, а не ради прибыли. Впрочем, в каком-то смысле все это имеетположительное влияние на марки готовой одежды, и с этой точки зрения расходыокупаются. Потому что рано или поздно мы увидим какие-то мотивы сегодняшнихнарядов в туалетах женщин, одевающихся в «Барниз».
— Буду ждать с нетерпением, — сказал Джон, и Фионарассмеялась в ответ. — Просто мечтаю увидеть все это на дамах в своемофисе.
— И увидите в один прекрасный день, правда, в весьмаразмытом виде. Рано или поздно все приходит в массовую моду, но в сглаженномвиде, приемлемом для широкой публики. А сегодня вы увидели все это в самомначале, в чистом виде, в идее.
Что ж, Фиона Монаган разложила ему все по полочкам, доказавлишний раз, что является профессионалом в своем деле. Здесь, в Париже, Джоноценил профессионализм Фионы еще больше. Хорошее настроение и радостноевозбуждение не покидали его. Джон чувствовал, что и Фионе нравится находиться вего обществе.
Дождавшись, когда толпа начнет редеть, Джон и Фионанаправились к выходу. Они собирались заехать в отель, а затем должны былиотправиться па вечеринку, которую устраивал Дом «Диор». Фиона сказала, что нетсмысла ехать туда раньше полуночи, а было еще только десять часов. Поэтому онизашли в коктейль-бар «Ритца» и заняли угловой столик. Джон готов был проглотитьслона, но Фиона сказала, что не голодна. К их столику поспешил Эдриен, он был ввосторге от шоу, и каждые пять минут к Фионе подходили поздороваться еезнакомые и коллеги. Было очевидно: в этом царстве Фиона была настоящейкоролевой.
— У вас никогда не бывает перерыва в работе? —сочувственно поинтересовался Джон.
— Ну, глупо было бы рассчитывать на это здесь, —пожала плечами Фиона, попивая белое вино. Джон заказал себе мартини. Но насамом деле ему было так хорошо рядом с этой женщиной, что не имело никакогозначения, что налито в его бокал. Он видел, что Фионе нравится чувствовать себяв своей стихии, нравится сознавать, что все вокруг — ее верные рыцари илипокорные рабы. Всем хотелось знать, что она думает по поводу показанных сегоднямоделей. В конце концов Фионе пришлось пойти на откровенность и признаться, чтоколлекция ей понравилась.
