Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– Ничего это не означает, – отрезала Люба.
– А мне сказали, что есть русское имя, которое означает любовь.
– Есть такое имя, – вздохнула Люба. – Только… Ну, неважно. Любовь так любовь.
Не разъяснять же ему про Жаннетту с двумя «н» и двумя «т». Проще согласиться.
– Вы подруга жениха или невесты? – уточнил Бернхард Менцель.
Для него в отличие от Любы имели значение, похоже, все подробности без разбора.
– Жениха, – буркнула Люба.
– А я коллега господина Кузнецова. Не жениха, а его отца. Получилось какое-то недоразумение с моим отелем, и Илья пригласил меня жить сегодня у него и, может быть, завтра тоже. И поэтому я попал на свадьбу его сына.
Это было вполне в кузнецовском духе, зазвать к себе жить человека, проблемы которого лично к тебе не имеют никакого отношения, да еще зазвать в самый неподходящий момент, когда в доме и так все вверх дном.
– Я постараюсь найти для вас водку, – сказал Бернхард Менцель.
– Не надо, – вздохнула Люба.
– Но ведь вы хотели ее выпить.
– Не очень хотела. Так. Дурость накатила. Подумала, пока домой дойду, как раз опьянею и сразу засну.
– Вы живете рядом? – в очередной раз уточнил он. – И уже идете домой?
Вообще-то Люба терпеть не могла занудства, особенно в мужчинах. Но то, что звучало в голосе этого Бернхарда Менцеля, занудством почему-то не казалось, хотя вроде бы именно им и было. Наверное, все дело было в открытой доброжелательности, с которой он смотрел на нее и которую она заметила в нем сразу, как главное, что можно было в нем заметить.
– Да, – кивнула она.
– Вы разрешите мне вас проводить?
В его голосе и взгляде при этом вопросе мелькнула робость.
– Зачем? – удивилась Люба. – Я не заблужусь.
– Я слышал, в Москве опасно на улицах.
Люба невольно улыбнулась серьзности его тона.
– Во-первых, ничего особенного, – сказала она. – А во-вторых, если бы и опасно, так вы что, мастер боевых искусств?
– О нет! – Он улыбнулся. – Но все-таки мне кажется, что вдвоем пойти на улицу надежнее, чем одной. И к тому же Москва мне кажется утром очень красивая, и я хочу на нее смотреть.
– Ну пойдемте, раз так, – пожала плечами Люба. – Только Москву вы со мной не посмотрите, я в соседнем подъезде живу.
На душе у нее было так тошно, что лень было даже отбояриваться от постороннего и ненужного внимания.
– Вы точно не хотите водки? – уточнил напоследок Бернхард Менцель.
– Точно, – вздохнула Люба.
Все-таки он надоел ей своей дотошностью. Но куда теперь деваться? Пускай провожает.
Глава 8
– В этом доме есть эклектика. Я думаю, его строили не сразу до конца, а несколько раз.
– Вы архитектор? – без интереса спросила Люба.
– Я врач.
«Ну да, Федькиного отца коллега», – вспомнила она.
– Но я много занимался своим домом, – пояснил он.
– Строили?
– Это была реставрация.
«Во дворце, что ли, живет?» – подумала Люба.
Но расспрашивать не стала. Ей-то какая разница? К тому же они уже подошли к ее подъезду. Дом у них был угловой, к Царю и Кире надо было входить с Малой Бронной, а к Любе и Сашке со Спиридоньевского переулка.
– Спасибо, что проводили, – сказала она, взявшись за ручку подъездной двери. – Мне сюда.
– Вы уже пришли домой?
Он расстроился так неподдельно, что это тронуло даже Любу.
«Никто и не заметил, что я ушла, не то чтобы расстроиться, – подумала она. – А у этого, смотри ты, прямо горе».
– Ну да, – кивнула она. – Я же вам говорила, что мне в соседний подъезд.
– Я не очень верно понимаю по-русски, – вздохнул он.
– А вы сами откуда? – спросила Люба.
Не то чтобы ее равнодушие к Бернхарду Менцелю сделалось меньше, но ей почему-то стало неловко демонстрировать свое равнодушие так откровенно.
– Я живу в Германии. В Шварцавальде. Вы знаете про него?
– Откуда мне знать?
– У нас в Шварцвальде умер писатель Чехов. В городе Баденвайлер. Поэтому я думал, что вы могли слышать.
«Где я, где Чехов», – подумала Люба.
Но все же ей не хотелось, чтобы этот немец счел ее какой-то мещанкой, которой нет дела ни до чего, кроме водки и закуски.
– Я, конечно, слышала, что Чехов умер, – улыбнулась Люба.
Бернхард Менцель сразу же улыбнулся в ответ.
– У вас хороший юмор, – сказал он.
– Но про Шварцвальд ничего не знаю, – отрезала она.
– Я могу вам рассказать, – поспешно произнес Бернхард Менцель. – Мы можем выпить вместе кофе и поговорить об этом.
– Зачем? – пожала плечами Люба.
– Но разве у вас нужна причина? – удивился он. – Для того чтобы поговорить?
– У нас – это где?
– В России. У вас в России нужна особенная причина для того, чтобы люди могли посидеть за чашкой кофе?
– А в Германии не нужна?
Ей все-таки стало интересно.
– Совсем нет, – улыбнулся Бернхард Менцель. – Но мне кажется, я понял, почему вы спрашиваете. Мне рассказывал мой приятель из Восточной Германии, он ездил в Россию, когда это был Советский Союз. Он рассказывал, что люди боялись поговорить с другим человеком, если не знали его хорошо. Наверное, они боялись, что он… как это… доноситель?
– Доносчик, – поправила Люба. – Но вообще-то не обязательно поэтому.
– Тогда почему? Почему нельзя просто провести с незнакомым человеком половину часа, выпить с ним вместе кофе или пиво?
– Ну-у…
Люба вдруг поняла, что совершенно не может объяснить, почему общение с незнакомым человеком сразу делает его знакомым, а значит, обязывает к дальнейшему общению, которого, может быть, совсем и не захочется. Вдобавок мелькнула в голове глупая фразочка: «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует». Интересно, к чашке кофе это тоже относится? Она почувствовала себя круглой дурой.
– Пива у меня нет. – Чтобы избавиться от неприятного ощущения собственной глупости, она засмеялась. – Но кофе мы с вами вполне можем выпить.
– Вы покажете, где здесь есть кафе? – оживился он.
– Нигде здесь нет кафе, – усмехнулась Люба.
Кое-какие кафе в окрестностях уже, конечно, были – появились в перестройку. Но чтобы хоть одно из них было открыто в шесть утра, не стоило и мечтать.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72