— Так ты его видел? Очевидно, о тебе он сейчас и говорил. Керт сказал, что какой-то мужчина хотел получить мой почтовый ящик. Вернее, ящик Лилли Куинлан.
— Да, это был я. Именно так я и...
Зазвонил телефон, Пирс взял трубку, но звонивший не захотел разговаривать. Пирс посмотрел на дисплей АОН — звонили из прибрежного отеля «Ритц-Карлтон».
— Вот еще что, — сказал Пирс. — Чтобы пропустить грузчиков с мебелью, охранник должен сначала позвонить в квартиру и проверить, куда они направляются, поэтому старайся не занимать линию. Но должен предупредить — ты получишь множество звонков на имя этой Лилли. А поскольку ты женщина, они могут принять тебя за нее. Поэтому тебе придется отвечать что-нибудь типа «это не Лилли, вы набрали неверный номер».
— Может, мне лучше сделать вид, что я — это она, и тогда я получу больше информации?
Порывшись в рюкзаке, Пирс достал цветную копию фотографии Лилли.
— Вот это Лилли. Не думаю, что стоит дурачить ее поклонников, будто ты — это она.
— Бог мой! — воскликнула Моника, взглянув на портрет. — Она проститутка?
— Ты не ошибаешься.
— В таком случае какого черта ты хочешь разыскать эту проститутку, когда тебе лучше бы...
Она осеклась на полуслове. Пирс внимательно смотрел на нее, ожидая, чем она закончит начатую фразу. Но Моника так и не нашла, что сказать.
— Ну? — спросил он. — Так что мне лучше сделать?
— Ничего. Это не мое дело.
— Похоже, ты уже беседовала с Ники по поводу наших с ней отношений?
— Нет. Послушай, не знаю даже, что и сказать. Мне кажется очень странным, что ты пытаешься разыскать эту проститутку и убедиться, что с ней все в порядке. Здесь что-то не так.
Пирс снова сел. Он чувствовал, что Моника лжет по поводу Никол. Они дружили и часто обедали вместе, когда Пирс не мог уйти из лаборатории — а такое случалось почти каждый день. И с какой стати им прекращать эти встречи, если он с Ники уже расстался? Вероятнее всего, они продолжают общаться, обсуждая Пирса и их разрыв с Никол.
В принципе ему было на это наплевать, а кроме того, он знал, что в данный момент движется в верном направлении. Другое дело, что это был только начальный участок пути и впереди было еще много ям и поворотов. Жизнь и профессиональная карьера Пирса строились вокруг удовлетворения собственного любопытства. На последнем курсе Стэнфордского университета он слушал лекцию о следующем поколении микросхем. Профессор увлекательно рассказывал о наночипах, таких крошечных, что компьютеры завтрашнего дня будут размером с десятицентовую монету. С тех пор это сравнение, прочно засевшее в голове Пирса, постоянно подстегивало его любопытство в сторону главной цели — уместить весь мир на маленькой монетке.
— Сейчас я смотаюсь в Венис и проверю этот адресок, — сообщил он Монике. — Просто посмотрю, как там дела, но вмешиваться не стану.
— Обещаешь?
— Да. Можешь позвонить мне в лабораторию после того, как привезут мебель и ты соберешься уходить.
Он поднялся с дивана и перекинул рюкзак через плечо.
— Если будешь говорить с Ники, не рассказывай ей ничего об этом, договорились?
— Обещаю, Генри.
Пирс понимал, что особо рассчитывать на ее обещание не приходится, но делать было нечего. Он направился к выходу и, когда уже подходил к лифту, вспомнил недавние слова Моники, намекавшей на разницу между частным расследованием и навязчивой идеей. Между этими понятиями имелась вполне четкая граница, но трудно было определить, с какой стороны этой границы он сам сейчас оказался.
Глава 8
Адрес сразу показался Пирсу необычным, но он никак не мог сообразить, что конкретно его тревожило. Он ломал голову всю дорогу, пока ехал в Венис, но так ничего путного и не придумал. Словно через полупрозрачную занавеску в душе просвечивал чей-то размытый силуэт, но определить, чей именно, не удавалось.
По адресу Лилли Куинлан, который она оставила в офисе «Всеамериканской почты», на Алтаир-авеню располагался аккуратный летний домик, а неподалеку от него раскинулся бульвар Эббот-Кинни, застроенный антикварными магазинами и фешенебельными ресторанами. Это был небольшой белый дом с верандой, украшенный светло-серыми полосками по контуру и такого же цвета наличниками, поэтому напомнил Пирсу большую морскую чайку. На газоне перед домом выстроились в ряд роскошные королевские пальмы. Пирс остановил машину на противоположной стороне и несколько минут наблюдал за домом, пытаясь обнаружить признаки жизни.
Дом и площадка перед ним выглядели чрезвычайно ухоженными. Если он сдавался внаем, значит, своим внешним видом обязан в первую очередь владельцу. Ни на подъездной дорожке, ни в открытом гараже не было никаких машин, а на газоне рядом с дорогой не валялся мусор. Снаружи все выглядело слишком чисто и благообразно.
Наконец Пирс решился на активную разведку. Он вышел из «БМВ», пересек улицу и направился по дорожке к парадному входу. Нажав кнопку дверного звонка, Пирс услышал откуда-то изнутри приглушенный звон колокольчика. Подождал немного. Никого и ничего. Еще раз нажал кнопку, потом постучал в дверь. Подождал — и снова безрезультатно.
Пирс внимательно оглядел фасад здания. Жалюзи были плотно закрыты. Повернувшись спиной к входной двери и стараясь скрыть волнение, он окинул взглядом улицу и дома на противоположной стороне, одновременно пытаясь повернуть у себя за спиной дверную ручку. Но дверь была заперта.
Не желая заканчивать свое дневное путешествие на столь безрадостной ноте — без новой информации или открытия, — Пирс обогнул дом с левой стороны и прошел по дорожке к гаражу, который размещался в глубине двора. Дом выглядел просто игрушечным рядом с огромной сосной, корни которой, судя по глубоким трещинам на асфальте и торчащим деревянным суставам, тянулись к дому и уже упирались в фундамент. Пирс прикинул, что еще лет пять, и строение окажется под угрозой. Тогда придется выбирать между домом и деревом.
Гараж был открыт. Его массивная деревянная дверь выгнулась от времени и собственного веса. Похоже, она давно пребывала в таком состоянии. Внутри было пусто, не считая нескольких банок с красками, сложенных у задней стенки.
Справа от гаража был крошечный дворик размером чуть больше почтовой марки. Однако, судя по окружавшей его высокой и прочной ограде, это была надежно охраняемая частная собственность. На лужайке стояли два пластиковых шезлонга. Тут же виднелась пустая кормушка для птиц. Шезлонги напомнили Пирсу о загорелой Лилли на фотографии с веб-сайта.
Задержавшись на несколько секунд у лужайки, Пирс прошел к черному входу и снова постучал в дверь. Верхняя часть двери была застеклена. Не рассчитывая, что кто-нибудь отзовется, он приставил ладонь козырьком к стеклу и заглянул внутрь. Перед ним была кухня, чистая и ухоженная. Небольшой обеденный стол у стены пустовал. На одном из двух стульев аккуратной стопкой были сложены газеты.
