«Пусть меня оставят в покое! — решительно сказала Хельви. — Я не могу переживать из-за всего сразу. Надо выбрать что-то одно. Платья жаль. Я его в сердцах подарила. Но ничего, найдем другое. Старая Тетсинда не хуже Нолли завивает и причесывает волосы, хотя сноровка у нее уже не та». Королева позвонила в колокольчик, стоявший на столе. «Через час пора будет выезжать, а я еще не напудрена!»
Новое платье Хельви выбрала почти машинально, по принципу удобства. Старый наряд, неизменно вызывавший одобрение у зрителей, предает женщине почти столько же уверенности, как и в первый раз надетый роскошный туалет. Правда, пропадает ощущение приподнятости и радостного возбуждения. Привычка есть привычка. Но в целом вышло неплохо.
Это был ее любимый атласный райфрок глубокого темно-синего цвета, необыкновенно гармонировавший с глазами королевы. Длинный парчовый лиф — шедевр гранарской златошвейной мастерской — украшала цветы фиалки, на каждом из которых росой вспыхивали алмазные капли. Зрелище портил только вышедший из моды тяжелый круглый воротник снежно-белого кружева.
— Тетси, давай его выпорем! Немедленно. — предложила королева, придирчиво разглядывая себя в зеркало.
— Но что же Ваше Величество накинет на грудь? — всплеснула руками толстуха. — Вырез едва не обнажает плечи!
— Ничего. — уверенно подтвердила Хельви. — Это красиво. Скажешь у меня не красивые плечи?
— Помилуй Бог. — Тетсинда довольно заулыбалась. — У моей девочки все самое красивое в мире! И все же я посоветовала бы в дорогу накинуть длинную газовую вуаль. Черную, которая вам так идет. — старшая камеристка осторожно возложила на молочно-белые плечи своей госпожи прозрачный шарф.
Хельви кивнула.
— А что же с вашим красным платьем? — продолжала толстуха, расчесывая золотистые волосы королевы. — И куда вылетела, как ошпаренная кошка, наша бездельница Нолли? Хоть бы щипцы мне нагрела!
— Нолли больше у меня не служит. — нехотя призналась молодая женщина.
— То есть как? — Тетсинда уперлась кулаками в бока. — Вы, наконец, решились указать ей на дверь?
Пришлось во всем признаться. Даже в подарке платья.
— Это вы погорячились. — заключила камеристка. — Я говорю о платье, конечно. Нолли давно стоило выставить. Нехорошо, когда слуги так придирчиво следят за хозяевами. Злая, неблагодарная девчонка!
— Ее можно понять. — устало возразила королева.
— И вот это тоже? — камеристка возмущенно тряхнула перед носом у госпожи изрядно пережженной прядью волос, которую подхватила расческой сзади и старалась закрутить в узел на затылке Хельви так, чтоб посеченных концов не было видно.
— Она оплошала.
— Ваша тетушка, королева Кларигунда, жена вашего покойного дядюшки, мир его недоброй памяти, однажды вот за такую оплошность истыкала горничной все лицо горячими щипцами. — прокурорским тоном сообщила Тетсинда. — И была по-своему права. Подпускать к себе ревнивую женщину с раскаленным железом в руках это… выше моего понимания. Давно пора было ее выгнать. Она же лорду Дерлоку прохода не дает! Даже подкарауливает его в коридорах. Чуть на шею не вешается!
— Оставь, Тетси. — королеве явно не нравился разговор. — Она просто влюбленный эгоистичный ребенок, который не умеет держать в узде свои чувства.
— Держать в узде, это правильно. — кивнула камеристка. — Раз она на него из-за угла так и прыгнула. Босуорт мне тогда точь-в-точь тоже самое сказал: «Держи ее в узде, Тетсинда, а то она меня изнасилует!» — Камеристка залилась грудным теплым смехом, вспомнив громадную фигуру лорда Дерлока, нелепо отмахивавшегося от юркой малютки Нолли. — Так что мне с ней хлопот хватало. — констатировала толстуха. — Больше, чем с вашим гардеробом в походе!
— Извини, Тетси, — улыбнулась королева. — Я не знала, что она тебе так докучает. Мне казалось, наоборот, тебе нужна помощница. Особенно теперь, когда война кончилась и у меня не пара плащей, пара драных юбок.
— Девочка моя, — толстое добродушное лицо Тетсинды расплылось в мечтательной улыбке, — а славное ведь было время! Скажите-ка на милость, если б сейчас снова пришлось кочевать по лесам и болотам, кого бы вы с собой взяли следить за вещами: старую тетушку Тетси или любую из ваших молодых вертихвосток?
Хельви поколебалась. Десять лет назад Тетсинда поступила к ней на службу из свиты овдовевшей королевы Кларигунды. Тогда это была румяная сорокалетняя женщина, от полной статной фигуры которой так и веяло здоровым весельем. Когда она смеялась, ее полная грудь под белым накрахмаленным фартуком колыхалась, как море в летний шторм. Ни один патрульный из горцев не мог пропустить мимо себя старшую камеристку королевы, чтоб не ущипнуть ее за роскошный зад. Впрочем, Тетси их скоро от этого отучила. Мужланы! Дикари! Да они понятия не имеют, как держаться с дамой в услужении королевы! Все-таки не утерпела, выскочила второй раз замуж за начальника королевской стражи. Их свадьбу сыграли день в день со свадьбой старшей дочери Тетсинды от первого брака.
Годы брали свое. Теперь камеристка была уже бабушкой с целым выводком внучат. Хельви крестила их всех. Тетсинда еще больше располнела, ходила утицей, тяжело передвигая ноги, а в черных, как вороново крыло волосах нет-нет да и проскальзывали серые нити.
— Так кого бы вы взяли?
— Боюсь, что не обошлась бы без тебя. — смущенно подтвердила королева.
— То-то и оно. — победно заключила Тетси. — Кому нужны эти трещетки? А у меня моя золотая девочка ни в одном походе не ходила оборванкой. — она ловко подхватила завитую прядь и увенчала ею уже готовую прическу. — Наденете диадему? Думаю, надо.
Хельви кивнула. Из принесенного камеристкой ларца она выбрала тяжелый золотой обруч, украшенный чернильными аметистами, хорошо сочетавшимися с цветом фиалок на платье.
— Кажется, ничего?
Тетси цокнула языком.
— Так и надо было с самого начала одеться. Очень изысканно. И не броско. А я ведь тут по городу гуляла. — как бы между прочим сообщила она уже поднявшейся со стула госпоже. — Зашла туда-сюда…
Ее тон не понравился Хельви. Уж больно он был равнодушно-лукавый.
— Ну и?
— Ну и побывала в доме вашего будущего жениха…
— Как? — опешила королева. — Ты с ума сошла? Кто тебе позволил?
— А кто мне запретил? — парировала камеристка. — Я ведь знавала его кормилицу Нану, еще тогда в годы великой Сальвской войны. Муж-то мой тогда и погиб.
Хельви озадаченно молчала.
— Да мало ли кого я еще знала в доме старшего лорда Деми. — продолжала камеристка. — Почитай всех слуг, тех, которые при господах, конечно, были.
— И что же? — затаив дыхание, осведомилась королева. Она не понимала, к чему клонит Тетси.
— Да ничего. — улыбнулась та. — Зашла, проведала кой-кого из старых знакомых. Нана-то до сих пор жива, хотя и постарела. Почти оглохла. Но ведь он держит ее в доме, не отправил куда-нибудь в деревню, слуги с ней почтительны, все, до дворецкого. Это о чем-нибудь да говорит!
