Через час подъехала машина «Черный ворон», но на этот раз без охранного сопровождения, потому что охранять было некого. Машина заехала в городскую больницу. Санитары погрузили гроб с телом умершего зэка в машину и доложили, что они готовы, чтобы отвезти покойника на кладбище. В кабину машины рядом с милиционером-водителем сел завхоз лагеря, который знал, на каком кладбище хоронить покойника. Он положил в кузов четыре штыковые лопаты для рытья могилы. И машина поехала. Когда выехали за город, почему-то не свернули в сторону городского кладбища, а поехали дальше. Санитары удивленно пожали плечами. Но никто ничего не сказал. И машина продолжила путь в сторону близлежащего села.
Доехали до села. Затем свернули в сторону пустынного кладбища, где издалека виднелись несколько десятков деревянных крестов. Оно не было даже огорожено. На заросших травой могилах паслись козы. Автомашина даже не стала заезжать на кладбище, а остановилась возле крайней, еще не успевшей зарасти бурьяном могилы. Завхоз слез с машины и сообщил: «Хоронить будем вот здесь». Санитары взяли лопаты и начали копать могилу. За два часа работы четыре человека вырыли могилу. Сняли с машины гроб с телом покойного зэка. Опустили его в могилу. Зарыли ее землей, не установив даже деревянного креста с надписью, кто там похоронен.
Когда работу закончили, тот же верующий санитар перекрестился и перекрестил свежую могилу. Вслух пожелал покойнику, чтобы земля ему казалась пухом. Потом посмотрел по сторонам. Заметил, что невдалеке лежит большой камень. Принес и установил его на могиле у изголовья похороненного. Вместо молитвы произнес: «Пусть хотя бы этот камень напоминает людям, что здесь похоронен человек. К сожалению, на этой могиле никогда не появятся свежие цветы и не прольются слезы скорбящих родственников. С течением времени эта могила сравняется с землей, зарастет бурьяном, и через годы, возможно, на этом же самом месте похоронят другого умершего человека. И дай бог, чтобы тот не был таким несчастным, как этот покойник, который, видать, своеобразно жил и так же ушел из жизни. Царствие тебе небесное, дружок».
Верующий санитар перекрестился, снова перекрестил могилу, в которой был похоронен мало кому известный зэк Илья Фомич Перцев, о чем знают только несколько человек. Такой была вся панихида по усопшему. Санитары забрали лопаты, сели в машину, названную в народе «Черным вороном». На этот раз она уже не везла Илюшу Перцева – ни живого, ни мертвого. Такого человека больше не существовало. Похоронная группа поехала обратно в лагерь. Ехали молча, и каждый думал о своем. А один из санитаров шепотом произнес: «Что поделаешь? Видимо, и вправду народом сказано: каждому отдается по заслугам!» Все утвердительно закивали головами. С этим нельзя было не согласиться.
Теперь вернемся к непрочитанному письму, адресованному Илюше Перцеву. Как уже было сказано, прочитав это письмо, лагерное начальство изменило свое первоначальное решение хоронить умершего на территории тюремного лагеря. Они поняли, что за покойником никто не приедет, поэтому и похоронили его на близлежащем сельском кладбище, где не надо было покупать участок земли для могилы.
Вот содержание этого письма:
«Здравствуй, брат Илюша!
С приветом к тебе обращается сестра Капа, а также большой привет передает тебе и наша милая мама. Вот она, сидит рядом со мной и плачет. Говорит, что, несмотря ни на что, любит тебя как своего первенца и самого старшего из ее детей. Мама очень соскучилась по тебе, Илюша, и все время твердит, что, наверное, не доживет до того дня, чтобы снова увидеть тебя, обнять и по-матерински расцеловать. Ты сам знаешь, брат мой, какая наша мама добрая. Она всех нас любит, а сама себя не бережет. Вот и начала в последнее время хворать. Да и мы, все ее дети, тоже любим нашу маму. И я постоянно молю Бога, чтобы он дал ей здоровье. Даже ты, Илюша, несмотря на то, что часто был злым человеком, тоже любил нашу маму! Я помню, как ты ее защищал, когда отец, царствие ему небесное, на нее замахивался, чтобы ударить ее кнутом. И несмотря на то, что ты, Илюша, тогда меня тоже часто, и ни за что, бил, но все равно я тебя любила как старшего брата и как нашего с Жориком защитника от различных зверств нашего покойного отца. И поверь мне, Илюша, что и сейчас я тебя люблю. Ведь я твоя сестра, и понимаю, что в наших жилах течет одинаковая кровь, данная нам нашими родителями. Вот почему я тоже, как и мама, желаю, чтобы ты быстрей освободился из тюрьмы и приехал бы к нам.
Мы тебя ждем и верим, что после тюрьмы ты поумнеешь и больше не станешь воровать у людей деньги. И меня тоже не будешь бить. Так что приезжай быстрей, мы с мамой тебя ждем, потому что остались одни. И мама говорит: «Без мужика в семье трудно жить!» Вот и будешь ты для нас семейным мужиком, и заживем мы тогда дружной родственной семьей: мама, ты и я, твоя сестра Капа.
А теперь без тебя нам с мамой тяжело живется. Но ты не переживай за нас. Мы как-нибудь перебьемся и дождемся тебя. Хотя на нас на сегодня свалилось много горя. Я даже не знаю, с чего начать сообщать тебе о нашей беде. Наверное, начну с самого главного: у нас больше нет коровы Маньки. Ты, Илюша, знаешь, какая у нас была добрая кормилица – корова Манька! А вот наш изверг отец взял и продал ее. Я очень плакала, когда узнала, что отец продает нашу корову. Манька меня тоже любила, потому что, когда я ее кормила и поила, она всегда ластилась ко мне и часто даже языком меня лизала. А я за эту ласку всегда называла нашу кормилицу умницей и видела по ее глазам, как ей приятно от того, что я ее так называю.
Ты знаешь, Илюша, мама тоже начала сильно плакать, когда узнала, что отец-изверг продает нашу корову Маньку. И плача спрашивала его, как же мы теперь будем жить без молока. А изверг на нас тогда наорал и потребовал, чтобы мы заткнулись. Но мы с мамой продолжали плакать и требовали, чтобы отец не продавал корову Маньку. Но изверг, как всегда, пригрозил, что изобьет нас, если мы не заткнемся. И после этого мы с мамой замолчали. Потом, когда милую Маньку покупатели выводили из сарая, чтобы отвезти ее на мясокомбинат и там зарезать ее на мясо, я снова истерически заплакала. И плача потребовала от дяди, чтобы он оставил Маньку, потому что я не хочу, чтобы ее убивали. Но отец опять на меня заорал как бешенный и пригрозил кнутом избить меня, если я не заткнусь. И я вынуждена была заткнуться. Но потом хватилась за поводок и не пускала, чтобы Маньку увели. Тогда наш папа-изверг ухватил меня за волосы и сильно дернул за них. Мне стало очень больно, и я отпустила поводок. И после этого папа отшвырнул меня в сторону и заорал: «Заткнись или я тебя убью!»
Но получилось так, что Бог убил его. Потому что я тогда заткнулась и перестала плакать. Но в душе молилась, чтобы Бог наказал нашего отца-изверга за то, что он позволяет, чтобы нашу корову Маньку убили на мясокомбинате. И представь себе, Илюша, что Бог услышал меня и наказал отца за это злодеяние. Через неделю после того, как на мясокомбинат увели нашу корову Маньку, папа поехал на подводе на мясокомбинат, чтобы получить за нее деньги. Деньги он в тот день получил, и, как всегда поступал при наличии денег, в первую очередь зашел в буфет и напился. Не знаю, где он отсыпался, но приехал домой только под утро следующего дня.
