Кашинг представил себе, как в какой-нибудь из палаток вожди племени вместе с Бешеным Волком и стражником решают, что с ним делать. Он не строил на этот счет иллюзий. Не важно, какую форму примет их решение, конечный результат мог быть один. Он подергал стягивающие его ремни. Они держали крепко и не поддались.
Конечно, это было безумство — думать, что кочевники могут прислушаться к его доводам. Да он и не имел возможности объяснить им все, и его беседа с Бешеным Волком это показала. Он знал, что провалом своей попытки он обязан этой нелепой легенде о Спящих, мифу, который стал их псевдоевангелием. Еще вчера, разговаривая со своими друзьями, он считал, что его доводы настолько убедительны, что им можно поверить. Видимо, годы, проведенные в университете, взяли свое. Человек, проведший несколько лет в тиши и созерцании, не способен взаимодействовать с реальностью, все еще окрашенной фанатизмом Крушения.
Он представил себе тех, кто остался на горе. Никто из них не смог бы организовать настоящую работу, чтобы попытаться открыть тайны, спрятанные в банках данных. Ролло в счет не идет — для этого нужен человек, а не робот. Мэг при всех своих способностях слишком робка, а потому беспомощна. Эзра и Илейн просто непригодны для этого.
Энди, подумал он с легкой усмешкой. Если б Энди только мог говорить, он поставил бы на него.
Тяжелые раскаты грома доносились с запада, и над вершиной Громового утеса, как змеи, извивались молнии. Духота и влажность усилились. Пурпурно-черная туча закрыла небо.
Из хижин высыпали люди, в основном женщины и дети. Мальчишки снова начали атаку, осыпая его комьями земли и камнями, которые, к счастью, редко достигали цели. Небольшой булыжник ударил его в челюсть, отчего она сразу онемела.
Далеко в прерии он разглядел всадников, гнавших табун лошадей к лагерю. Он увидел, что лошади ударились в галоп и пастухи изо всех сил нахлестывают своих кляч, пытаясь усмирить табун. Очевидно, что-то испугало лошадей. Вспышки молний, возможно, или близкие раскаты грома.
На дальнем краю лагеря кто-то тревожно закричал, и вопль был подхвачен остальными. Люди выскакивали из палаток, орали и метались.
Наконец он разглядел вдали то, что испугало их, — блеск огня, яркое мерцание тысяч Трепещущих Змеек на фоне черного неба, облако света, несущееся к лагерю. Он перевел дыхание и натянул ремни. Змейки, подумал он, что это стряслось с сумасшедшими тварями?
Когда Змейки приблизились, Кашинг увидел, что они не одни. Перед ними скакал Энди. Его хвост и грива развевались на ветру, а ног почти не было видно из-за быстрой скачки. Рядом с ним, тускло поблескивая, мчался Ролло, а следом летели темные кляксы огромной стаи Преследователей, заметные в темноте только благодаря безумно крутящимся сияющим Трепещущим Змейкам.
И позади всех, подпрыгивая и сталкиваясь, стараясь не отставать, катились Исследователи.
Табун перепуганных лошадей ворвался в лагерь и с диким ржанием понесся, круша хижины. Люди в панике метались, и их рты, разинутые в беззвучном вопле, походили на круглые «о». Когда лошади приблизились, Кашинг сумел ослабить ремни и сполз к подножию столба, пытаясь сжаться в комок. Налетев на столб, ржавшая лошадь встала на дыбы и ударила его копытом в плечо. Другая налетела на палатку и свалилась вместе с ней, запутавшись в жердях и шкурах. Из-под смятого шатра выкарабкался человек и бросился наутек. Вспышка молнии на мгновение осветила его лицо, и Кашинг узнал Бешеного Волка.
Рядом с Кашингом очутился Ролло и одним взмахом ножа перерезал стягивавшие его ремни. Лагерь обезлюдел, лишь несколько человек барахтались под упавшими типи, завывая, как недорезанные псы, и пытаясь высвободиться.
Воздух вокруг кишел Трепещущими Змейками, крутящимися огненными петлями. Скачущего Энди окружали Преследователи. Ролло нагнулся к уху Кашинга и прокричал, стараясь перекрыть раскаты грома:
— Мы их хорошо проучили! — Он показал на лагерь. — Теперь они будут бежать без оглядки до самой Миссури.
Рядом с Ролло подпрыгивал от возбуждения один из Исследователей. Он проревел Кашингу:
— Теперь мы знаем, что такое «забавно». Ролло велел нам пойти и посмотреть кое-что «забавное».
Кашинг попытался что-то сказать, но его слова утонули в шуме урагана, обрушившегося стеной дождя и пронзительным ветром.
Глава 26
Сухие, покрытые кактусами равнины Миссури остались позади, а впереди расстилались родные прерии бывшей Миннесоты. На сей раз, отметил Кашинг с некоторым удовлетворением, им не надо держаться берегов петляющей реки, а можно двигаться прямо через прерии к разрушенным городам-близнецам Миннеаполису и Сент-Полу, к конечной цели — университету. Ни орды кочевников, ни городские племена не угрожали им.
Первые осенние заморозки расцветили деревья золотой и красной кистью, вокруг пестрели осенние цветы.
Весной они вернутся на Громовый утес. Они пойдут туда с караваном лошадей, со снаряжением и по меньшей мере с несколькими исследователями из университета. Может быть, мечтал Кашинг, за зиму они смогут связаться с некоторыми из городских племен или даже с восточными ордами, которые окажутся более разумными и миролюбивыми, чем кочевники из окрестностей Громового утеса. И тогда у них будут необходимые мозговые кожухи и сенситивы.
Немного впереди шел, разведывая дорогу, Ролло, за ним — Энди, сопровождаемый стайкой Преследователей, играющих вокруг него, словно компания щенков. Исследователи неторопливо катили рядом, и, сверкая на мягком осеннем солнышке, всюду крутились Трепещущие Змейки.
— Вы меня совсем обобрали, — сказал печально В. С., когда они расставались. — Вы не оставили мне ни единой Змейки, ни одного Преследователя. Это все ваша глупая лошадь и не менее глупый робот. Они, эти двое, тащат за собой все сумасшедшие штучки, какие им попадаются. Впрочем, я и рад, что они с вами. Никакие разбойники не посмеют вас тронуть.
— Мы вернемся, как только кончится зима, — пообещал ему Кашинг, — Мы не будем терять время напрасно. И я надеюсь, все остальные тоже придут.
— Я был один так долго, что такой короткий срок мне не страшен. Я легко перенесу разлуку, потому что у меня появилась надежда.
Кашинг постарался охладить его пыл:
— Вы понимаете, что все это может и не получиться? Даже приложив все усилия, мы можем не разгадать, что хранится в банках данных. И даже если что-нибудь и получится, мы можем не найти там ничего полезного.
— На протяжении всей истории люди только и делали, что рисковали, — сказал В. С. — Наши шансы, я знаю, невелики, но ведь выбирать нам не приходится.
— Если бы только Бешеный Волк был на нашей стороне. Если бы он только выслушал меня…
— В любом обществе найдутся люди, не признающие новых идей. Они предпочитают сидеть на месте и не двигаться. Они найдут массу причин, чтобы не изменять своего образа жизни. Они привязаны к старым предрассудкам. Они цепляются за старые, давно отжившие правила, сути которых не понимают. Они объявляют святыней ветхие идеи. Но я не таков. Может быть, я глупо сентиментален, но мой оптимизм не иссякает. Я докажу это. Как только вы уйдете, я снова стану посылать зонды. Когда они начнут возвращаться, через сотни лет, мы уже будем ждать их, готовые принять все полезное, что они собрали.
