взмок и дышать стал тяжело и загнанно. Казалось ещё вот-вот и с корнем вырвет само кресло. Но прежде чем это могло произойти, путы сами опали вниз, даря свободу. Демьян тут же рванул вперёд, переступая оправу белых стен и с разбега падая на колени перед «Элиной».
– Я рядом, всё будет хорошо, – склонился, прислоняясь лбом к её лбу, и крепко обнял, не обращая внимания на сильнее растекающуюся лужу крови. Шёпот долетал эхом. – Я исправлюсь. Обещаю. Мы…
Стена встала на место, ограждая их от душещипательной сцены. В белой комнате осталась лишь тишина – хуже криков приводящая к безумию. Элина словно очнулась ото сна – кто она, где? Что сейчас было? Она вновь чувствовала себя такой беспомощной.
– Что мне сделать, чтобы освободить их? Что ты хочешь?
Мороз не появился.
– Твоя сила это страх. Но и наказание тоже, так ведь? Неужели ты хочешь освободиться? После всего того что было?
– Вот уж нет, – словно бы оскорблённый он появился лишь наполовину, свесившись с потолка, – Свобода мне ни к чему. Толком и не знав её, смысл начинать? Собаки привыкают к цепи, вот и я будку свою полюбил. Страх для меня скорее источник, средство.
– Я не понимаю…
– Чтобы воплотить в жизнь матушкин обряд мне нужен источник особой силы, такой, что затмить может весь свет.
Элина замотала головой, вдруг осознавая, к чему тот клонит. Мороза это позабавило и с превеликой радостью выдохнул прямо в лицо:
– Ты.
Вот значит что. Им не нужна была ни её сила, ни её голос, ни смерть. Только страх и ненависть.
– Вот так ирония, верно. Спасение – это гибель. Любовь – это ненависть. А у тебя почему-то есть шанс выбирать – кому жить, а кому умирать. Твой страх даёт силу мне, нашему миру мечты, и нельзя чтобы он ослабевал. Белый Бог и есть ключ к скарядию, а страх им наречённых и есть наша жизнь.
«Что за чушь он несёт?» – как чувствуя, что говорят о нём, объявился Яромир. Как же он всегда так удачно объявляется? Ему ведь надо было восстановиться, а не следить.
– Странные у вас способы переманить на свою сторону, – Элина почувствовала на губах улыбку. Словно и не свою вовсе. – Не подумал, что протыкая меня насквозь, мог бы запросто лишиться так горячо любимого «источника силы»?
– Но ты ведь живая, – ребячески пожал плечами, – к тому же, думаешь, не лучше было бы одарить скарядием? Навсегда связать тебя с нашим миром.
«А, конечно же, хворь что Оковы», – крайне саркастично высказал Яромир. Элина старалась не отвлекаться.
– Значит, если я пойду с тобой, если займу их место в комнате страха, ты обещаешь отпустить всех?
Недолго думая, Мороз протянул ладонь и, смотря прямо в глаза, убедил:
– Обещаю.
Глава 31.
Элина знала свой ответ. Ещё тогда, когда к ней пришли на подмогу так безвозмездно, храбро и даже немного глупо. Привычно полагаясь на одну себя, она не замечала подставленных плеч и рук, готовых подхватить в случае падения.
Но именно эта самоотверженность и наткнула на осознание. Они справятся без неё. Как когда-то Яромир остался один, так и для них не было нужды в двух «избранных». Столько раз вися на волоске, Элина перестала переживать о пресловутом мире и долге. Если здесь и сейчас всё, что она могла – ответить храбростью на храбрость, спасти ребят, ставших такими важными и близкими, – значит так тому и быть.
– Ещё сомневаешься? – шептал дьявольский голос, запрятанный в детском тельце. – Больно не будет.
Блеснули знакомо цепи, и в чужих руках оказались Оковы. Значит ли это, что Севир действительно?..
Нет.
Элина закрыла глаза, боясь думать. Холодный пот катился по спине. Прими же уготованную судьбу, смирись. Подобно узнице она протянула ладони, но в тот момент когда металл навис над кожей, раздался оглушительный взрыв.
Ударной волной её отбросило назад. Каким-то чудом удалось избежать осколков – зеркала лопнули от натуги. Не успела Элина осознать произошедшее, как уже оказалась в чужих руках, крепко подхваченная.
– Мы спешили, как могли, – судорожно выдохнул Демьян, – и всё равно чуть не…
К ним подскочили Севериан и Измагард, выставившие орудья наизготовку. Вокруг царил хаос. Всё было разрушено, разбито. От стен не осталось ничего, кроме града осколков, хрустевших под ногами. А в самом центре, беснуясь как загнанное в ловушку животное, стоял Мороз, безумно оскалившийся. Оковы упали на землю.
– Як змеи просочились, сообразили что к чему. Так думаете справитесь? Правила свои уготовили? На моей земле?
Подуло стужей – его любимой заступницей. Вот только ребята не испугались и не отступили. Переглянувшись, они не стали размениваться на слова. Севериан вступил с Морозом в схватку пока Измагард и Дёма осматривались. Элина думала у них не было плана, но, Слава Богам, ошибалась.
Севериан легко разбивал ледяные стены, отражал стрелы и колючки, и вскоре стал теснить Мороза. От могущественного и хитрого призрака словно и не осталось ничего, так слабы были удары и попытки. И это он-то раскидал целый отряд во главе с бессмертным? А когда к сражению присоединился Измагард сам понял, что и шанса нет выйти победителем. Он стремительно развернулся и помчал мимо рухнувших зеркал.
– За ним!
Севериан рванул вперёд, полный решимости и подозрительного энтузиазма. Он стремительно скрылся в остатках Зазеркалья. Измагард выругался. Элина же поняла, что мешает им, замедляет и обратилась к Демьяну:
– Отпусти, я могу и сама идти. Тебе же тяжело.
Но замечание осталось незамеченным, потонуло в сковавшем напряжении. Они медленно продрались сквозь руины и вернулись в лабиринт из зеркал. Ориентировались на звуки – возгласы и крики, эхом отскакивающие от «стен». И конечно же, ко всему опоздали. В десятый раз выбирая поворот, они наткнулись на Измагарда и Севериана, смотрящих куда-то вдаль.
– Зачем вы погнались за ним? – начал было Дёма. – Нам надо убираться отсюда.
Но стоило поравняться и ответ уже не потребовался. Там, как ещё недавно до этого были заперты они, сидел Мороз. От гнева и ярости его тряслась земля, и, казалось, стеклянные стены должны были рухнуть. Мутной рябью зеркала отражали лица мужчины и женщины. Элина знала их. После всех картинок из прошлого сложно не догадаться. Морена и Далемир.
– Израдцы, израдцы!
И прежде чем Морозова вотчина рухнула бы, они рванули прочь, как можно дальше от всех ужасов и кошмаров. Позади остались и зеркала, и белые комнаты, и чужие взгляды. Только когда их поглотил серый лес, шаг замедлился, и каждый смог выдохнуть. Пронесло. Выжили. Выбрались.
Одну Элину же продолжало больше волновать другое:
– Ну всё, поставишь меня наконец? Выдохся ведь давно.
– Ты серьёзно? Не заметила даже, сколько сил он из тебя вытянул?
Разглядев откровенное непонимание и сомнение, он нарочно отпустил её и позволил ногам коснуться земли. А Элину вдруг накрыло осознанием – если бы не крепкая
