пронеслось по траве, как сильный ветер, пригибая стебли, и ночь содрогнулась от оглушительного сотрясения, когда огненная стрела Джергара ударила в щит Томанака... и исчезла.
* * *
Джергар упал на колени, содрогаясь, когда ответная реакция от его парированной атаки пронзила его насквозь. Его контроль над душами скакунов дрогнул от агонии, но он был выбран для этой задачи не потому, что был слаб. Он отбросил их назад, восстанавливая контроль, и поднял голову.
Его глаза горели зеленым огнем, и отчаяние пылало глубоко внутри него. Шардоны и подчиненные ему слуги убили по меньшей мере треть спутников Базела, но теперь все остальные слуги были уничтожены, и шардоны стали разбитой силой, бежавшей и рассеянной по следам Базела. Между защитником Томанака и Джергаром ничего не было - ничего, кроме его последней, внутренней линии защиты. Стена сфокусированной энергии, достаточно мощная, чтобы остановить любого защитника, который когда-либо жил. В этом Джергар был уверен... и все же, даже когда он говорил себе это, глубоко внутри он вспомнил все другие вещи, в которых был уверен до того, как ему пришлось столкнуться с реальностью нападения Базела Бахнаксона.
* * *
Базел пошатнулся в седле под потрясающим душу воздействием атаки Джергара. Но, в отличие от Джергара, Базел был не одинок. Его поддерживал Томанак, связанный с Уолшарно, и поддерживали его собственная железная решимость и его Раж.
Он выпрямился, и его уши прижались, а губы растянулись в рычании, когда он почувствовал последний барьер, возвышающийся, как стена из невидимой стали, в темноте перед ним.
- Сейчас, брат! - крикнул он Уолшарно, и голос отозвался глубоко в его собственном сознании.
<Возьми то, что тебе нужно, брат!>
И Базел так и сделал. Он потянулся глубоко, глубоко - глубже, чем даже сейчас мечтал, что сможет дотянуться. Он прикоснулся к своей собственной связи с Томанаком и с Уолшарно, а также к связи Уолшарно с ним и Томанаком, а затем, в слиянии градани, боевого коня и божества, он прикоснулся к огромному, бурлящему морю дикой огненной энергии, которую он никогда раньше не ощущал. Он сразу понял, что это море, которое Венсит из Рума пытался описать ему и Брандарку снежной зимней ночью задолго до этого.
Он понятия не имел, как управлять этой энергией. Он не был волшебником и никогда им не будет. Но он был защитником и бесстрашно потянулся к смертоносной, потрескивающей красоте. Он положил на него руку, и оно не погасло, и всего на мгновение глаза Базела Бахнаксона вспыхнули тем же жутким, диким волшебным огнем, который заменил глаза Венсита много бесконечных столетий назад.
Он поднял пустую руку, и потрескивающие протуберанцы извивающегося огня - не просто синего цвета Томанака, но синего, серебряного и всех когда-либо созданных цветов, все смешалось - вспыхнули вокруг его кулака, когда он сжал его.
- Томанак!
* * *
Глаза Джергара расширились от ошеломленного узнавания, когда дикое волшебство вспыхнуло над кулаком градани среди всепоглощающей ярости гнева Томанака. Невозможно. Этого не могло случиться! Никто, кроме волшебника - и притом дикого волшебника - не мог сделать то, что только что сделал Базел!
Но теперь его враги были достаточно близко. Его чувство невидимого было менее острым, менее проницательным, чем у Базела, но оно было достаточно острым, чтобы выкрикнуть запоздалое предупреждение, когда Базел и Уолшарно самоубийственно бросились к его нерушимой стене власти.
Невозможно, снова повторил его мозг. Невозможно!
Не один защитник, а двое - двое настолько глубоко связанных и слитых воедино, что они были одним целым!
* * *
Кулак Базела ударил вперед, вонзаясь в преграду перед ним, и затрещала молния. Вспыхнул прочный, разветвленный силовой кабель, протянувшийся перед ним и Уолшарно, подобно огненному копью. Он ударился о стену Джергара и превратился в сверкающий торнадо сталкивающихся энергий. На этот раз стояла жара, и зеленая, влажная весенняя трава вспыхнула огнем, красные языки пламени и белые столбы дыма поднимались колышущейся завесой.
Это был момент титанического конфликта, когда силы, находящиеся далеко за пределами мира смертных, сошлись в схватке. А затем последнее, катастрофическое сотрясение потрясло вселенную, когда молния Базела пробила последнюю линию обороны Джергара.
* * *
Джергар закричал от боли, когда края этого взрыва пронеслись над ним и сбили его с ног, как будто он был игрушкой. Он заскользил по земле, подпрыгивая в жесткой траве Равнины Ветров, как камень, брошенный из руки злобного ребенка, и его окутал огонь. Голубой огонь Томанака, поглощающий, поглощающий...
Он кричал снова и снова, разрывая свою собственную вспышку нежити, когда агония от прикосновения Томанака вгрызалась внутрь. Но не было никакого спасения, никакой возможности избежать этой пытки. Оно въедалось внутрь, медленно - так медленно! - уничтожая его по одной мучительной доле дюйма за раз.
Копыта размером с обеденное блюдо медленно, безжалостно приближались к нему по траве, и он смотрел сквозь агонию своего безжалостного синего савана, как Уолшарно, сын Матигана и Йортандро, остановился перед ним, возвышаясь в ночи на фоне зловещего пламени и удушливого дыма.
- Пожалуйста! - выдавил он сквозь агонию. - Пожалуйста!
- Сначала мы освободим этих скакунов от тебя и твоей сучьей богини, - сказал ему глубокий, рокочущий голос, холоднее, чем лед Вондерленда.
- Да-да! - взвизгнул он и ослабил хватку. Души скакунов вырвались из его раскрытых объятий, спасаясь от порчи Крэйханы, и глаза скакуна, стоящего над ним, вспыхнули голубым сиянием Томанака.
- Пожалуйста, - захныкал Джергар, извиваясь в грязи, охваченный агонией большей, чем он когда-либо мог себе представить. - О, пожалуйста!
- Тебе лучше дать мне причину, - сказал ему этот бесконечно ледяной голос, и он зарыдал.
- Твой друг, - выдохнул он. - Эта сука-защитница! - Он стиснул зубы, чтобы не закричать еще раз, и яростно замотал головой.
- Что с ней? - Базел заскрежетал зубами.
- Обещай, - каким-то образом вырвалось у Джергара. - Обещай... ты убьешь меня. Обещай!
- Даю тебе слово, - пророкотал Базел.
- Юг, - всхлипнул Джергар. - Ловушка - не только Кэйлата. Они это устроили. Больше я ничего не знаю - клянусь!
- Ты устроил ловушку для Керри? - голос Базела заострился.
- Не я - другие, - выдохнул Джергар. - Я не знаю их всех. Они хотят тебя и ее... и Теллиана. Но это все, что я знаю! Я клянусь, я клянусь!
Базел уставился на него сверху вниз, его лицо было искажено
