я единственно, что прочитала: Сталин. [Смеется.] Больше ничего не прочитала. Ну, и лицо Сталина. И вот, как будто, вот, на барабан, вот, он говорит, а на барабан навивается, вот, эта бумага. Вот, идет эта бумага. Вот, это я видела, вот... и... и любила, и интересовалась — газеты большие. У них же толстые газеты, такие, вот, толстые. Они даже, вот... вот, такой длины, широкие, очень толстые. У них, наверно, листов двадцать, не меньше. Вот, такие большие газеты выходили. Я интересовалась все время, вот, этими книжками. Потом я... привлекло внимание, знаете что еще? Открытки. Уже не было открыток. И, вот, эти открытки мы собирали даже. Вот, дети, мы собирали открытки. Они красивые такие, эти открытки. И даже знаете, что еще? Тогда интерес-то к пустякам был, интерес ко всему — тряпочки красивые какие-нибудь играть собирали. Вот, красивое, необычной раскраски, необычной, вот, расцветки, вот, берешь, вот, так... и так... ну... для интереса.
И А открытки Вы как, коллекционировали?
С Коллекционировали открытки, очень красивые открытки.
И То есть девочки между собой, соревновались или как?
С Да, да-да. Коллекционировали, брали... такие... знаете, они очень нарядные. Вот, эти... Но, везде там все подписано. Приходило, видимо — поздравительные открытки. Дак мы, вот, собирали эти открытки каждый — кто больше наберет... [нрзб.] открыток...
ФИ А не ходили по пустым домам и...
С Ходили по пустым домам...
ФИ ...и искали...
С Ходили, ходили по пустым домам. А ничего так особенно. Из утвари, вот, кастрюли иногда попадались. Остались, вот, эти. Нравились мне кастрюли. Были... у меня, вот, осталась одна. Не финская, но такого, под цвет... у меня осталась, вот, одна, вот, такой расцветки. Я просто покажу. Вот. Вот, такой расцветки. [Показывает.] Вот, такой расцветки. Нам очень нравились... там были кастрюли, вот, такой расцветки. И мне очень нравились они, вот, эти кастрюли по расцветке. Дак, вот... у кого попадется такая. Ну, так, немного... в основном мы приехали, когда в сороковом году, мы привезли всё. У нас, у родителей... мы жили небогато, в сельской местности всю жизнь жили. Но я одна была у родителей, одна была. Так что жили мы в достатке. Вот, так, скромно... не... но... это нам так казалось. Теперь, по теперешним временам, так смешно становится. Но у нас, знаете... Мы уехали, у нас было очень место хорошее дома. Жалко, вот, то что... у нас построена была своя электростанция, своя мельница, маслозавод был, дом культуры был. У нас такой... эти типовые дворы скотные были. Нам все это пришлось бросить. Мы уехали, это все...
И Это в Вологодской, да?
С Это — Вологодская. Все затопили там. Там, вот, как... Господи... Рыбинское водохранилище. Сейчас там глубина-то пятьдесят сантиметров. Рыбинское водохранилище. А сколько территории загублено! Едешь и... или эти церкви, которые стоят по Волге — там, Углич, города, там... Они стоят в воде до сих пор, эти, всё это... там всё <sic!> наши места затопили, наши места. Мы вынуждены были сюда выехать. Мы, в общем, страдали там и здесь пострадали — дважды. Ну, что делать? Не только у нас у одних так было. Отсюда люди, вот, выезжали тоже, вы знаете... вот, когда Лида Антоновна была жива еще, вот, приезжали финны. Они с такой тоской вспоминают. Вот, приехала... мы жили в том доме, в Ласанен... я не знаю, забыла. Вот, если бы книга эта была у меня, вот, книга... «Куркиёки», вот, я бы нашла там по списку, где этот дом. Я бы нашла. И фамилия — кто жил в этом доме. Приезжала женщина... высокая. Они жили в нашем доме, в том, в котором мы жили. И она так мучилась, и ей так больно смотреть эти развалины, которые остались. А мы, когда... отец ушел из колхоза... Отец, когда ушел из колхоза, ушел работать, вот, в плавбазу он ушел — нас из дома выселили из того, просто выселили. Но он почему-то не воспользовался правом — он имел право не выселяться. И... говорит: «Это не ваше, это колхозный дом. Раз ты ушел на другую работу, то...». Нас выселили. И вот, этот дом растащили потом. Но дом был... у них семья была большая — вот, эта женщина-финка приезжала — семья большая, конечно, она имела, вот, какую-то... претензию, вот, как будто, вот, мы не способствовали тому, чтобы сохранить этот дом. А я, вот, с такой болью вспоминаю. Этот дом мне снится до сих пор. Этот дом. Вот, как там было, в этом доме. Я так его любила, этот дом. И... до сих пор . И никакой не чувствую вины за то, что дом пропал. Потому что отца выселили. И ему дали тогда, вот, благоустроенную квартиру на базе, однокомнатную дали квартиру. И он туда ушел. А этот дом растащили. И всё растащили, вот так. По халатности это всё. И я его до сих пор... думаю — вот, сохранился бы этот дом, она бы приехала в этот дом, и... пусть даже построек не было, но она бы приехала, была бы, знаете, рада тому, что там есть и кто-то жили бы в этом доме. А дом на самом берегу ре... залива. На самом берегу залива. Вот, такие вещи были.
И А у меня такой вопрос: вот, вы собирали открытки, девочки. А мальчишки клады не искали тут?
С Нет.
И Не было такого?
С Нет. Вот только я знаю, что в Куркиёках, когда ремонтировали, вот, дом напротив э... клуба — вот клуб сгорел — напротив клуба ремонтировали дом. Это уже я здесь, это уже... взрослый человек. И там нашли в этом... захоронены были вверху... они отдирали крышу, снимали. И где-то там захоронены были серебряные вещи. Я помню, их принесли тогда. Серебряные вещи, вот, какие-то были. По-моему, вазочки были серебряные. Была, вот, э... ну, различные вещи были принесены. И принесли в сельский совет. И велели сдать в милицию. Их сдали в милицию, а там — неизвестно куда. Может, частное лицо взяло. Кто их знает. Велели сдать в милицию. А там рабочие нашли, вот, копались и разбирали, вот, там. А так ничего не находили. Я считаю, что, вот, мы... та местность, которая вот... кроме самих Куркиёк — вот, там мы проживали, — там простые крестьяне жили. Там — простые крестьяне. Потому что у них, у каждого почти дома была рига, была рига. Они же сушили зерно.
