- Я отдам тебе всё, что захочешь, - успокоил он. - Впределах разумного, конечно.
- В пределах?
- Именно. И даже про брачный контракт не вспомню.
- Щедро.
- Света!
Она развела руками, давая понять, что язвить большене намерена.
Илья снова сел напротив неё и посмотрел выжидающе.
- Я слушаю.
Света придвинулась к столу.
- Я хочу свободы.
Свободы! Илья обдумывал слова жены (можно уже сказать"бывшей"?) всю дорогу в аэропорт. Успел кое-что обсудить с Денисом,но к единому мнению они так и не пришли. Илья не мог сказать, что запросы Светыего особо напугали, он ожидал большего или худшего, если честно. Задуматьсязаставляло совсем другое - можно ли после всего случившегося в последнее время,после развода, настолько ей доверять. Но вспоминая блеск в её глазах, как-то неверилось, что она из мести может совершить что-то дурное.
Хотя Денис в этом уверен не был. Громким шёпотомпытался Илье что-то разъяснить, но тем самым лишь думать Говорову мешал.
Ксюшин звонок застал его уже в Шереметьево. Как развыходил из машины, она позвонила, и всё вдруг вернулось на свои места. Оказалось,что думать нужно не только о предстоящем разводе.
- Хорошо, что ты позвонила. Я Ваньку не смогу сегоднязабрать. Ты заберёшь?
- А что случилось? - Она тут же заволновалась. Или доэтого уже была взволнованна?
- Родители прилетели, я уже в аэропорту, встречаю их.В садик не успею.
- А-а, родители...
- В голосе благоговейный ужас, - рассмеялся Говоров.
- Ты не говорил, что они прилетят.
- Мама утром позвонила. У тебя всё в порядке?
- Ну... да.
- Так и хочется сказать: "Не верю!". Чтослучилось?
- Да ничего, работаю.
- А я со Светкой поговорил, - похвастал Илья. -Вечером тебе расскажу.
- Ты с ней не ругался, я надеюсь?
- Нет, конечно. Неужели я такой скандальный тип,по-твоему?
Ксения рассмеялась.
Людмила Алексеевна смотрела на него с укором ипереживанием во взгляде. Илья загрузил их чемоданы в багажник, открыл материзаднюю дверцу и сел за руль.
- Родители, я рад вас видеть, - признался Говоров.Обернулся и посмотрел на мать, потом на отца. Улыбнулся.
- А я тебя нет, - отозвалась Людмил Алексеевна, нопротянула руку и пригладила волосы сына. Константин Александрович усмехнулся,наблюдая за женой.
- Где ты теперь живёшь? - спросил отец уже в дороге,после довольно продолжительного молчания.
Говоров легко пожал плечами.
- Пока в съёмной квартире живём. Сейчас не докомфорта как-то.
- Что значит, не до комфорта? - тут же вмешаласьмать. - Света мне сказала, что квартира ужасная.
- Света уже успела рассказать?
- Илья, я не вижу повода для шуток.
- После Парижа Свете всё кажется ужасным. Не обращайвнимания. Обыкновенная двушка. Мы втроём там прекрасно помещаемся.
Константин Александрович хранил таинственноемолчание, хотя и слушал внимательно, а Людмила Алексеевна вытащила из карманана спинке сидения маленькую машинку и покрутила её в руке. Покачала головой.
- Развод - это очень серьёзно, Илья, - сказал отец.
- Я уже поговорил со Светой. Сегодня.
- И до чего вы договорились? - насторожилсяКонстантин Александрович.
Илья глянул в зеркало заднего вида и будничнымголосом сообщил:
- Она хочет возглавить филиал "Эстель" вПариже.
- Какой филиал? - не поняла Людмила Алексеевна и дажевысунулась вперёд между сидениями.
- Который там будет, мама.
- А там будет филиал?
- Это её условие. Чтобы у неё была свобода действий.
Константин Александрович задумался на некотороевремя, затем осведомился:
- А ты что думаешь?
- Думаю. С одной стороны, это было бы весьма неплохо,а с другой...
- Что?
- Боюсь, как бы Светка не заигралась.
- Но ты же будешь за ней присматривать! - воскликнулаЛюдмила Алексеевна.
- Мама, как я могу за ней присматривать из Москвы?
- Мда... Доверия между вами нет, - сказал КонстантинАлександрович.
- А откуда ему взяться, папа? Доверию этому.
- Она твоя жена!
- Бывшая, мама. Уже бывшая. Остались одниформальности.
Мать села нормально и сложила руки на коленях, какшкольница. Разгладила полы пальто, обвела салон машины внимательным взглядом.
- Когда мы приедем домой, очень серьёзно поговорим,Илья. У меня до сих пор в голове никак не укладывается...
Илья улыбнулся, но промолчал.
Разговор вышел долгий, сумбурный и бестолковый, каксчитал Илья. Это лично он так считал. Родители, в смысле мама, по привычкепыталась влезть в его голову, сердце и даже душу, чтобы с удовольствием тампокопаться и вызнать все тайны и секреты сына. Секретов почти никаких не было,если только совсем маленькие и незначительные, которые мать ну никак неинтересовали, а всё остальное Илья ей сам, добровольно, поведал, чем вызвалбурю эмоций и поначалу некоторое оцепенение.
Во время паузы, Илья осторожно поинтересовался, что уних с обедом, а отец в ответ продемонстрировал ему кулак. Конечно, мамапереживает, ей не до таких мелочей. Еле дождался, когда его отпустят с миром,так никаких признаний ошибок и не дождавшись.
Дома его встретили слезами. Открыл дверь, а изкомнаты к нему кинулся зарёванный Ванька. Илья даже перепугался, если честно.
- Папа!
- Что такое? - Поднял ребёнка на руки и заглянул взаплаканное личико.
- Пуфик убежал! - в голос заревел Ванька.
- Куда убежал?
- Он спрятался!
- Ладно, не реви, - он осторожно вытер ребёнку слёзыи опустил на пол. Снял пальто. - Мама где?
- Она его ищет, а он не находится. Пойдём, - ипотянул его за руку.
Ксения нашлась на полу в детской комнате. Видимо,только что из-под кровати выбралась, одёрнула футболку и пригладила волосы.
- Ну что?
Она развела руками.
