– Черт, думаю, мы в ловушке! – охнул Менденхолл, повернувшись и посмотрев внутрь гробницы. Три импровизированных саркофага стояли в центре большого храма, но, кроме них, в комнате было негде спрятаться и нечем защищаться.
– Тогда позволь спросить, зачем ты привел нас сюда? – спросил Джейсон, подбегая к дальней стене в поисках выхода.
– Это было единственное место, которое я знал.
Пока они бегали в поисках чего-нибудь, чем можно защищаться, двойные двери прогнулись внутрь под напором людей Залласа, пытающихся открыть их снаружи.
– Ой. Я думаю, что они догадались, что нам больше нечем стрелять, – сказал Райан, и они с Уиллом замерли, уставившись на медленно открывающиеся дверные створки.
– Джентльмены, вы все еще можете пережить эту ночь, у нас нет никакого желания убивать американцев, так что поднимите руки так, чтобы мы могли их видеть, и давайте покончим с этим! – послышалось из-за дверей.
– Могу ли я предположить, что говорю с мелким мерзким предателем, подполковником Бен-Невином? – насмешливо спросил Уилл, и Джейсон скорчил ему гримасу, говорящую: «Что, черт возьми, ты делаешь?!»
– Можете, – отозвался Авис. – Теперь мое терпение кончилось. Мы можем с той же легкостью похоронить вас здесь, среди скал и овец, и поверьте мне, друзья мои, вас никто не найдет. Просто очередное загадочное исчезновение в темных и опасных Карпатах.
Райан посмотрел на своего товарища и пожал плечами.
– Черт, – сказал Менденхолл, поняв, что игра для них с другом закончилась. – Ты же знаешь, что это все ваша вина, могли бы принести чуть больше боеприпасов с курорта, – добавил он, поворачиваясь к двойным дверям. Они полностью открылись, и в древнейшее хранилище в мире вошли подполковник Бен-Невин и шестьдесят румынских и русских головорезов.
– Того, что мы принесли, было бы достаточно, если бы ты научился метко стрелять и не тратил патроны так, словно у нас их миллионы, – парировал Райан, поднимая руки в воздух.
– Ну, по крайней мере, я не просидел все время в грязевых ванных, как некоторые…
– Руки вверх, – сказал один из бандитов, грубо толкнув Менденхолла и развернув его спиной к себе.
Уилл и Джейсон посмотрели друг на друга – каждый намного больше беспокоился о своем друге, чем о себе.
– Полное дерьмо, – сказал Райан, смирившись с тем, что они с Менденхоллом были теперь вне игры.
Когда мужчины заполнили комнату, Авис Бен-Невин вошел в дверь, а сразу за ним появился Дмитрий Заллас. Русский остановился в дверях и закурил сигару, а затем, посмотрев на двух американцев, покачал головой и жестом показал израильтянину, чтобы говорил.
– Спасибо, джентльмены, теперь мы можем закончить свое дело и разойтись, – сказал Бен-Невин, когда земля вокруг них затряслась и с потолка посыпалась пыль. – Потому что, по той или иной причине, эта гора, по-моему, не является полностью стабильной.
Уилл с Джейсоном огляделись и обменялись обеспокоенными взглядами, потому что этот толчок продлился гораздо дольше предыдущего.
Подполковник был прав, гора ожила.
* * *
Джек знал, что нужно было поднять людей и идти дальше. Если Сара была права, то время у них было на исходе. Если в храме произойдет какой-либо взрыв, то он в ближайшее время вызовет массовое смещение породы, и это приведет к тому, что анкерные болты, держащие замок, сломаются или полностью вылезут из горы.
Сара и Найлз встали, увидев, что Коллинз собирался снова объявить о том, что пора двигаться дальше. Глядя на людей, Макинтайр поняла, что им не удастся дойти до поверхности по такой жаре.
– Я знаю, о чем вы думаете, но у нас нет выбора, – сказал полковник. – Нужно продолжать двигаться и надеяться, что мистер Эверетт смог…
Каменная стена рядом с Джеком и позади Комптон начала рушиться от мощных ударов. Через несколько мгновение все она обвалилась, и увидев того, кто стоял за ней, люди замерли на месте. Станус зарычал, а затем отошел от проделанного отверстия и исчез, а из дыры вышел Карл Эверетт.
– Сюда, пожалуйста, за дамским бельем, утварью и древнеегипетскими проходами, – объявил он.
Внутрь начал поступать прохладный воздух снаружи, остудивший возросший из-за жары страх цыган, и вся колонна взорвалась радостными криками и плачем.
Второй исход племени Иедды вывел его на новый путь к спасению.
* * *
Майор Донни Мендольсон понял по снизившейся частоте выстрелов, доносившихся снаружи сквозь шум бури, что его люди захватили контроль над входом, возле которого они слишком долго задержались. Он злился из-за того, что люди, которые спланировали миссию, не учли армию вооруженных защитников, а еще больше злился сам на себя за то, что считал самым опасным элементом операции «Рамзес» прыжок с парашютом, а не само разрушение храма.
– Насколько я понимаю, нам еще повезло, что они не были профессиональными военными, – сказал старшина, целясь в сторону входа в храм, через который они только что прошли.
Майор Мендольсон услышал шум и направил автомат на вход. В осветившей все вокруг яркой вспышке молнии они увидели стоящего человека и приготовились нашпиговать гостя свинцом, но он поднял правую руку.
Это был Янош Важич. Он был мокрым и грязным и понял, что его только что чуть не застрелили.
– Наши потери составляют порядка пятидесяти процентов. Мы создаем сухое место для раненых, и ваш врач работает с ними, – сообщил он своим коллегам.
Донни уставился на него в ожидании худшего.
– Одиннадцать членов вашей команды мертвы, майор, – продолжил Янощ.
Мендольсон только что получил намек на то, скольким людям придется погибнуть ради того, чтобы уничтожить что-то, о чем он и его люди даже не знали, и теперь гибель его людей подтвердила, каким сложным стал мир. Он повернулся к Важичу.
– С кем, черт возьми, мы сражаемся и кто возглавляет оборону внутри этой горы? – спросил Донни.
Янош Важич впервые услышал перестрелку, которая происходила далеко под ними в храме. Он не мог и представить себе, что деревенские жители могли так активно сопротивляться.
– Вы сражаетесь против безжалостного ублюдка, который является одним из самых богатых бандитов в Восточной Европе. Это человек не остановится ни перед чем, чтобы получить все, чего у него пока еще нет, – рассказал Янош Мендольсону.
– И этот человек встал на сторону русского? – спросил майор, ожидая, что агент «Моссад» скажет ему, что они столкнулись не только с бандитом, но и с хорошо обученным агентом. Теперь он понял, почему засада была настолько мощной и неожиданной – сукин сын знал, что его команда придет. Донни захотелось ударить стоящего перед ним агента за то, что он не предусмотрел этого. Его люди всегда страдали от непрофессионализма оперативных агентов, которые не могли отличить свою задницу от дырки в земле. Недовольство Мендольсона разделяли все военные в мире, участвовавшие в тайных операциях.
