Боринсон, впавший в какое-то полубессознательное состояние, скорчился от боли и страха.
— Теперь, — сказал Радж Ахтен, бросив рядом с его головой комок плоти, — я тебя отпускаю.
Аверан изо всех сил старалась раздвинуть челюсти опустошителя. Сверкнула молния, и несколько извивающихся на лету гри прошмыгнули мимо девочки в темную пасть, тоже решив, видимо, что нашли замечательное убежище. Ядовитый запах разложения был так силен, что на лице и на руках у нее вскочили волдыри.
— Помогите! — снова закричала она, надеясь, что кто-нибудь все-таки услышит. Из-за пыльного облака снаружи совсем стемнело.
Тут сердце у нее подпрыгнуло. При свете молнии она увидела Радж Ахтена, в каких-нибудь двадцати футах от себя. Он возвращался оттуда, где были Саффира и Боринсон — девочка слышала, как он обменялся с Боринсоном несколькими резкими фразами.
Последовавшие затем крики Боринсона ужасно испугали ее.
Радж Ахтен прокричал что-то на одном из языков Индопала. Аверан не поняла, что он сказал, но, похоже, он отдал какой-то приказ своим людям. Пыль покрывала его шлем и лицо. Снова сверкнула молния, и Аверан успела его хорошо разглядеть. Это был самый красивый мужчина, какого она видела в своей жизни. И так горделиво держал он себя, столько изящества было в его осанке, что сердце ее затрепетало.
— Помогите! — крикнула она, пытаясь раздвинуть челюсти.
Радж Ахтен бросил в се сторону безучастный взгляд, словно ничего не собирался делать.
Но все-таки, к ее великому облегчению, двинулся на помощь.
Аверан думала, что понадобится несколько человек с рычагами, чтобы открыть эту пасть, но Радж Ахтен, убрав в ножны за спиною боевой молот, раздвинул челюсти просто руками. Затем подал девочке руку и помог выйти, столь любезно, словно она была придворной дамой.
Латные рукавицы его были все в крови.
Тут из-за трупов опустошителей выскочило полдюжины Неодолимых. Радж Ахтен заговорил с ними, произнося слова так быстро, что Аверан было не уследить.
Она поняла только одно слово: «Ордин».
А потом Радж Ахтен и его воины побежали на север. Впечатление было такое, что они просто исчезли. Только что стояли здесь и вот уже, звякнув доспехами, слились в неразличимые пятна вдалеке.
Аверан осталась одна. С неба сыпались земля и пыль. Гремел гром. То и дело вспыхивали молнии.
«Опустошители боятся молний, — вспомнила девочка. — Свет их ослепляет и причиняет боль. Они должны убежать. Во всяком случае я бы убежала, будь я опустошителем».
Тут до слуха ее долетел болезненный стон.
Он донесся оттуда, где она в последний раз видела Боринсона.
Аверан тихонько прокралась вперед, держась под прикрытием трупа опустошителя, и осторожно выглянула из-за его головы. Там во мраке лежали Саффира и сэр Боринсон.
Боринсон был еще жив. Он лежал на боку, свернувшись как ребенок. Его рвало, из глаз катились слезы. А Саффиру покинула ее красота, теперь она казалась обычной хорошенькой девушкой.
Аверан боялась, что ничем не сможет помочь Боринсону и он умрет от своих ран.
— Что с вами? — робко спросила она. — Куда вас ранили?
Боринсон заскрипел зубами, утер слезы с лица. И молчал целую минуту. Потом сказал наконец странным, полным боли и ярости голосом:
— Ты вырастешь, станешь красавицей — но такому, как я, этого уже никогда не понять и не оценить.
Глава 65 Измена Земли
«Беги!» — приказала Земля Габорну.
Сидя в пыли, он с изумлением глядел вверх. Ибо даже. не представлял себе, что имеет силу вызывать на помощь животных.
У него на глазах из земли вырвался мировой червь. В небо ударил фонтан пыли и камней. И теперь перед ним, извиваясь и крутясь, возвышалось гигантское туловище в полмили длиною.
Силой взрыва Габорна опрокинуло на спину. Зеленая женщина упала вместе с ним.
Сверкнула молния, увенчав вершину пылевого облака светом, как короной, и корона эта напомнила Габорну на миг его собственную. Опустошители вдруг развернулись и в страхе бросились бежать.
«Уходи!» — потребовала Земля.
На этот раз смерть приближалась к самому Габорну. Такой тяжелой ее пелены он еще ни разу не ощущал.
Сгустилась тьма, свет заходящего солнца затмило необъятное облако пыли и сыпавшихся с небес обломков.
И в этой неестественной тьме, прорезаемой молниями, Габорн вскочил и бросился к лошади, на ходу выкрикивая приказ всем отступать.
Только теперь он понял, в чем дело. О чем говорила ему Земля. Ударь и беги, ударь и беги. Именно это требовалось от него в Каррисе.
— Иди сюда! — крикнул он зеленой женщине, протягивая руку. Она одним прыжком одолела двадцать футов, и Габорн втащил ее к себе на коня.
— Туда! — крикнул Габорн своим рыцарям. И пришпорил коня, спасая свою жизнь.
Проверил свои ощущения.
Ход сражения изменился в считанные секунды. Сотни тысяч людей не успели еще даже выбраться из Карриса, а только спешили к воротам.
Но с опустошителями, считай, было покончено.
Они бежали. В небе сверкали молнии, и чудовища покидали поле боя. Большой опасности они уже собой не представляли.
Объехав двух опустошителей, Габорн свернул на север. Он испытывал одновременно удивление и страх — удивлялся своей нежданной победе и страшился того, что теперь угрожало ему.
Земля уже не просила ударить. Она просила бежать, и как можно скорее. Здесь, в Каррисе, он был больше не нужен.
Он скакал в облаке пыли, поднятой мировым червем, почти ничего не видя вокруг, пока не добрался до Барренской стены, где пыли было поменьше.
Стена обратилась в руины. Землетрясение затронуло и эти места, как ни старался Габорн сосредоточить основной удар на юге равнины. Уцелели лишь отдельные участки ее, но и те готовы были вот-вот рухнуть.
Арка ворот каким-то чудом еще держалась тоже, и, подъехав к ней, Габорн оглянулся.
Несколько башен замка Каррис обрушились, остальные горели. Пыль клубилась над равниной, и вся земля была усеяна мертвыми телами людей и опустошителей. Она была перерыта и разорена полностью. Не осталось ни дерева, ни травинки. Черная башня опустошителей рухнула, там бушевал пожар. Мировой червь исчез в дыре, где была когда-то Печать Опустошения. В небе то и дело сверкали молнии. Над землей еще стелилась гнилая коричневая дымка, отравляя все и вся ядовитым зловонием.
Подобной картины разрушения Габорн никогда еще не видел.
Примерно в пятистах ярдах от себя он увидел чародея Биннесмана. Старик тоже заметил его и, что-то крича, поскакал вдогонку.
Но остановиться и подождать его Габорн не посмел. Он знал, что должен бежать, не мешкая.
