хотела скорее влезть в ровер и убраться прочь, но задержалась, чтобы сжечь второй.
Она зря не использовала пиропатрон, думала, хватит горелки. Она сдёрнула её с ровера Зигварта и выжгла ему всё нутро. Жгла, испаряя противопожарную пену гасителей, пока в горелке не кончилась смесь. Она понимала, что при таком количестве, которое он схватил, тетрамиксин ему уже не поможет. А пустить заражённого глациатом в ровер она не могла.
Вспомнила, как он выбрался из корабля, как говорил с ней, пытаясь убедить, что это он, Зигварт, правда, по-настоящему, грозил, плакал, пока она жгла его ровер. Изморозь боится огня, и он не подошёл к ней, пока в баллоне хватало горючего. Но саму её бросало в липкий пот от ужаса перед близким огнём.
Вспомнила, как дралась с ним, когда совершила ошибку — выжгла весь баллон раньше, чем отступила к своему роверу.
Как он отбросил её в снег и вскочил в нутро, и как она, пневмоножницами подцепив защёлку, выломала крышку отсека гидравлики, так, что винты с сорванной резьбой разлетелись по округе, и закусила шланг, второй.
Он ударил её манипулятором, раскроив лоб, но вскользь — машина уже не слушалась. К тому времени, как он выбрался из кабины, она успела отцепить вторую горелку. Он потратил лишние десять секунд на то, чтобы тем же манипулятором вырвать из-под кожуха на плече антенну, и это её и спасло.
Она отгоняла его короткими языками пламени, но не учла одного — выгоревший экзоровер быстро остыл на морозе и сохранил способность двигаться. Зигварт ушёл к кораблю. Скорее всего, выбросив набор с пиропатроном, на всякий случай. Чтобы никому не досталось возможности применить против него огонь.
Нелл забралась в кабину, безо всякой надежды выбрав укол тетрамиксина. И он сработал. Побочные эффекты накрыли её с головой.
Но она смогла починить шланги.
И вот теперь стояла здесь, возле корабля, на лютом морозе инопланетной ночи, и понимала, что всё было зря. Зигварт победил.
…Тени на краю поля зрения как-то изменились, и Нелл вышла из оцепенения. Вытащила из-за пазухи медицинский пистолет — и тут поняла, что не сможет его открыть: не хватало рук.
Тогда она бросила коробку в снег, упала на колени, положив пистолет на углекислоту. За низкопористые керамические части она не боялась, а вот ударная сопротивляемость стали… В такую стужу она будет хрупкой, как лёд.
Кстати, как там мои подошвы, подумала Нелл. Наверное, никак. Наверное, их давно нет, а по их кусочкам можно было бы, как по хлебным крошкам, найти дорогу обратно, если бы не снегопад. Азот, конечно, не сдастся, а вот углекислота продолжала сыпаться.
Она нажала на четвёртую капсулу, отсчитав дважды, боясь ошибиться, и та выпрыгнула из гнезда на три четверти. Удобно, всё очень удобно… Но не на морозе, близком к сотне.
На тёмном стекле капсулы, на дне, была метка, но ни цвета, ни цифры Нелл разглядеть уже не могла.
Кто-то вышел из-за ровера, со спины. Нелл вдохнула, как могла, взяла пистолет, предельно сконцентрировавшись, открыла его и вставила капсулу в приёмник.
Очень осторожно защёлкнула, боясь сломать. Вроде получилось.
Она попыталась встать, но не смогла. Может, колени примёрзли, а может, отказали ноги, но когда кто-то сильно ударил её в спину, между лопаток, она упала лицом в снег.
Зигварт мог просто поставить на неё ногу и держать так, пока она не задохнулась бы. Гипоксия уже началась, и от короткого полёта сквозь дрёму в финальную бездну её отделяло совсем немного. Но Зигварт не был человеком, ему нужно было тело. Ослабленное и переохлаждённое тело Нелл подходило очень хорошо.
Он перевернул её, рывком. Она открыла глаза и смотрела на него сквозь белый мех ресниц.
Зигварт был в своей зимней форме. Ледяная бледность лица, глаза, затянутые морозным узором — ему незачем было больше скрываться, и Изморозь заняла его целиком.
— Ты киборг, что ли? — спросил он у Нелл. — Как ты ещё шевелишься?
Рука с пистолетом утонула в пушистом снегу. Он её не видит, подумала Нелл, он не видит его.
Он нагнулся и содрал с неё маску, сорвав кожу с губ, примёрзших к мундштуку. Странно, но дышать стало легче, в голове прояснилось — видно, фильтры давно промёрзли, и Нелл просто задыхалась. Сквозь жемчужный, чуть багровый медленный сполох падал снег. Она не ручалась, что видит сияние инертного газа — может, это была вспышка в мозгу или на умирающей сетчатке.
Зигварт стал коленом ей на грудь, наклонившись, словно для поцелуя. Нелл согнула руку, и волна омерзения помогла ей в этом.
Он дёрнул головой и вскинул руку, чтобы отбить, отбросить, но предплечье Нелл встретило и выдержало удар, и с короткой дрожью, отдавшейся в костях, рука её преодолела сопротивление руки Зигварта. Очень сильное, яростное сопротивление Изморози. Всего на пару секунд, всего на десяток сантиметров, но этого хватило, хотя по костям плеча словно скрежетнуло долото, а связки свело тупой болью.
Игла вошла ему в шею, и Нелл нажала на спуск. Пневматика сработала, всё-таки сработала, и тетрамиксин рванулся в кровь Зигварта, поражённую чуждой жизнью. Он дёрнулся, измученная перепадами температур игла сломалась, но почти вся доза уже была в нём.
Он сгрёб её за ворот одной рукой, так что комбинезон порвался, как целлофан, и легко поднял со снежного ложа. Она сжала зубы, уверенная, что сейчас он убьёт её головой о ступню ровера или наотмашь размозжит ей череп, но он лишь начал выгибаться назад, складываясь затылком к пяткам. Ледяные глаза затекли синим, хрустнули, крошась друг о друга, прозрачные зубы, заострились черты под бледной бумажно-ломкой кожей. На губах, замерзая мохнатыми ледяными шипами, пузырилась белая пена.
Нелл выдернула ноги и отползла на бесчувственных локтях.
Тело Зигварта покрылось белыми и синими иглами, они задрожали, вытянулись дергано, рывками, и смялись с шорохом, осыпавшись осколками и оставив некрасивую коросту.
Изморозь сдохла.
…Нелл втащила Зигварта в шлюз, к доку, упала возле и долго, долго — как ей показалось — лежала рядом. Док оставался без сознания, но дышал. Она прихватила тримиксин из аптечки ровера, но колоть Филу добутамин с глюкозой и стимуляторами ей было страшно. Она примерилась было, поглядела на блеск свежей сменной иглы, выскочившей из барабана медицинского пистолета, и не решилась. Может, он вырубился от холода, а может, от нервов. Она сняла с него маску, когда стабилизировалось давление, и, не найдя ничего острее иглы пистолета, ею распорола скотч. Док застонал. Она оставила его в лифте, на этот раз заблокировав
