– Рогатые Волки не носят доспехов, дед, – возразил Мрачный и, взглянув на их общую тень выше по склону, увидел, что старик держит в каждой руке по солнценожу.
– Рогатые Волки? Ты не заметил, мальчик, что мы с тобой уже дюжину оттепелей как люди Сумчатой Крысы. А теперь давай, порастряси жирок, парень, покажем этим багряным псам, что такое настоящая драка!
* * *
Штурмуя высоту, всегда мучительно гадаешь, в какой момент тебя заметит расположившийся выше враг. Ключевое слово здесь «выше»: за высоты сражаются не без причины. София медленно привстала с луком наизготовку, и то, что снизу выглядело острым краем уступа, стало мягким изгибом, и открылись вершины сосен. Мрачный держался ближе к земле, делая последние неуверенные шаги вверх, где та выравнивалась, а дед тянул шею, чтобы заглянуть туда со своей персональной вышки.
За травой и камнями плато стояла тенистая сосновая рощица, и София выдохнула, ослабив тетиву. Несмотря на настороженность Мордолиза, там нет имперцев. Пока.
Взмахом руки она приказала солдатам подниматься, и в ответ на ее сигнал среди деревьев грянул клич, за которым последовало полдюжины стрел. Мрачный уже рванулся вперед зигзагами, и стрелы просвистели мимо. Одна должна была вонзиться в ногу Софии, но взметнула грязь перед ней благодаря Мордолизу. София выровнялась и выстрелила в один из силуэтов, выступивших из-за прикрытия деревьев. Легко демонстрировать крутизну, когда о твоих интересах заботится демон, но Мрачный и его дед тоже не собирались упускать славу, они пересекали узкое плато, адски завывая на бегу.
– Вверх! И сразу оттуда стреляйте! – закричала София.
Мордолиз взвыл и забежал вперед, наперерез другим стрелам, которые могли в нее полететь. Они и прилетели, когда отряд Софии взобрался на горб, и две отклонились под лай Мордолиза, а третья попала в совсем юного мальчика из Равонама, который, записываясь к кобальтовым, сказал Софии, что принес охотничий лук. Он рухнул, стеная от боли, возле залегших товарищей, которые целились в кучку имперцев, что прятались в чахлых сосенках на дальнем краю плато.
Их задачу бесконечно осложнил Мрачный, который пробежал вперед, вломился в рощицу и теперь метался среди имперских лучников, как леопард, слишком долго просидевший в клетке и выпущенный в вольер к благородным оленям, – леопард с разъяренной вооруженной обезьяной на закорках. Копье варвара казалось мокрым красным пятном, мелькающим между деревьями, а со спины парня его дед разил ошеломленных лучников огромным ножом о многих лезвиях. Эта парочка напоминала какое-то угракарское божество, которое София видела на алтаре старосты в Блодтерсте, – четырехрукое чудовище, воплощенное бедствие.
Но в перестрелке редко побеждают клинком. Стрела Софии вонзилась в пах имперцу, а ее кобальтовые выпустили еще дюжину, превратив живописную рощицу в бойню. Схватка завершилась, и София поспешила через плато, дав сигнал солдатам следовать за ней.
Мрачный и его дед не сразу поверили, что остались целы и невредимы, когда последняя лучница с воем скорчилась на земле. В ее животе засел солнценож. Мрачный добил ее копьем, прежде чем извлек метательное оружие и вернул старику.
София вошла в рощицу. В соснах шелестел ветер, и ей вдруг вспомнился затхлый запах, растекшийся, когда азгаротийский полковник выложил голову Лейба на стол, за которым супруги почти ежедневно ели в течение двадцати лет. Она споткнулась и ухватилась за дерево, зажимая рот и пинком отгоняя Мордолиза, который веселился, как Маротовы дружки-пижоны.
Тошнотворное дежавю так же мгновенно и прошло. Подняв глаза и увидев, как один из ее лучников перерезает горло завывающему мальчишке, которому она прострелила пах, София оттолкнулась от дерева, выпрямилась, встряхнула руками и ногами, сплюнула. Получилось не очень красиво и чисто, но сделать это было необходимо. Ясноглазые юные имперцы, помогавшие поганцу Хьортту убивать ее мужа и всю деревню, небось не пролили и слезинки – вот и она не станет. Если кто-то и стоил того, чтобы она склонила над ним голову, то это не вооруженные подонки, а Пао – пастушок, которого Мордолиз притащил в горы над Курском лишь для того, чтобы тот умер у ее костра.
– Спасибо! – сказал Мрачный с явным облегчением. Ну а почему бы и не испытывать облегчение тому, кто остался в живых? – Мы вам обязаны.
– На здоровье. – София постаралась говорить искренним тоном.
– Знаю, что ты полезла сюда не только ради этой кучки презренных трусов, – вмешался измазанный кровью старик. Он выглядел как насосавшийся крови вампир из песен. – Так где же охота?
– Ха! – София расправила плечи, пытаясь сосредоточиться. От нее зависела безопасность людей. – Видите вон у того знак на куртке? Однорукий человек с большим мечом – это герб Мьюры. Разведотряд твоего дяди насчитал в горах больше двух тысяч солдат, а потом снова заметил их знамена, когда натравил на имперский лагерь рогатых волков.
– Я не слышал этой песни! – опешил Безжалостный. – Что сделал Марото с рогатыми волками?
– Пусть он сам расскажет, – ответила София. – Попозже. Врагов тут всего ничего, вот в чем соль, – это авангард, высланный, чтобы занять уступ. Что означает…
– Йо-хо-о-о! – донесся с горы пронзительный вопль, и все повалились ничком в грязь.
Все, кроме Софии, узнавшей сигнал, и Мрачного, который заступил за дерево. Глянув на звук, София увидела, что за деревьями еще одной, более высокой ступенью круто поднимается Язык Жаворонка, а дальше громоздится сам пик. На верхнем уступе виднелась горстка людей в багряном. Вот они начали спускаться по едва заметной охотничьей тропке, соединявшей два плато.
– Все хорошо! – крикнула София своим, а для нервозно скулящего демона добавила: – По-моему.
Кобальтовые, натянув луки, наблюдали, как мьюранский полк плотной цепью спускается с верхнего выступа; и ни один солдат, даже оскальзываясь и падая на крутом склоне, не отвел рук от головы. София насчитала чуть меньше трехсот сдающихся имперцев, и, когда первый дрожащий мьюранец добрался до сосен, в конце вереницы появилась неуклюжая фигура.
– Выстройте их на краю уступа, вон там, – скомандовала София своим растерянным солдатам. – Если побегут вниз к лагерю, перестреляйте. Кто без лука, ждите здесь и отводите пленников к лучникам.
– Это… – Мрачного покинула умиротворенность.
– Да, это он, – подтвердил его дед, сплевывая через плечо Мрачного. – София, если тебе ничто не грозит, мы отправимся вниз, там настоящая драка.
– Конечно. Мне он тоже не особенно нравится, – сказала София. – Хорошо, что не одни имперцы додумались атаковать тылы, иначе мы оказались бы в полной заднице. Я уже поняла, что каждому демону можно найти применение.
Безжалостный согласно кивнул, когда внук понес его прочь, но взгляд, который Мрачный бросил на Софию через плечо, так и остался непонятым. Надо будет при первой возможности раскрыть эту устрицу и посмотреть, что она скрывает: жемчужину или нечто менее приятное.
– Волки меня не дождались? – спросил Хортрэп, шедший за своим последним пленником.
