Книга Восьмое Правило Волшебника, или Голая империя - Терри Гудкайнд

Ричард сидел, скрестив ноги, лицом к Натану. В комнате не было мебели. Волшебник сказал, что ничего не требуется и ему достаточно пола. Энн также сидела рядом на полу. Ричарда немного удивило то, что Натан позволил женщине остаться наблюдать за его действиями, но он промолчал. Оставалась возможность того, что исцеляющему может понадобиться ее помощь в чем-либо.

Остальные ждали снаружи. Кару не порадовала перспектива того, что Ричард скроется с ее глаз, но он успокоил девушку, сказав, что ему так будет удобнее, и он сможет лучше сосредоточиться на решении проблемы, связанной с его даром, если морд-сит будет караулить снаружи.

Оба окна были занавешены, заглушая большую часть шума и позволяя пробиться только слабому свету. Положив руки на колени, пророк откинулся, выпрямляя спину, и сделал глубокий вдох. Натан одним из первых рассказал Ричарду о его даре, о том, что боевые волшебники, вроде Ричарда, отличаются от других волшебников. Вместо того, чтобы запечатывать суть силы в себе, они с помощью собственных чувств управляют своим предназначением.

Природа их силы труднообъяснима. Натан говорил Ричарду, что его сила пробуждается гневом.

— Потеряй себя в моих глазах, — спокойно произнес пророк.

Ричард понимал, что целитель пытается отодвинуть в сторону его беспокойство за Кэлен. Пытаясь дышать ровно, так, чтобы не закашляться, он уставился в полуприкрытые, глубокие, темные, сверкающие глаза Натана Рала. Взгляд волшебника втягивал его в себя. Ричард чувствовал себя так, как если бы падал в ясное голубое небо.

— Выведи наружу злость, Ричард. Призови гнев. Призови ярость и ненависть.

В голове у Ричарда поплыло. Он сосредоточился на призыве своего гнева. Подумав о том, что Николас завладел Кэлен, он без проблем вызвал в себе белую ярость.

Он ощущал еще чью-то сущность внутри своей, как если бы он тонул и кто-то пытался бы держать его голову над водой.

Он медленно плыл. Один, в темном и безмолвном месте. Время ничего не значило. Время.

Ему нужно вовремя добраться до Кэлен. Он был ее единственным шансом. Ричард отрыл глаза.

— Натан, извини, но...

Пророк был покрыт испариной. Энн сидела рядом с ним и держала левую руку Ричарда. Натан сжимал его правую руку. Ричард гадал, о том, что случилось.

Он переводил глаза с одного лица на другое.

— Что-то не так?

Они оба плохо выглядели.

— Мы устали, — прошептал Натан. — Извини, но мы устали.

Ричард нахмурился. Они ведь только начали.

— О чем ты? Почему вы сдались так скоро? — спросил он стариков.

Натан бросил понимающий взгляд на Энн.

— Мы занимались этим в течение двух часов, Ричард.

— Двух часов?

— Я боюсь, что ничего не смогу сделать, мой мальчик, — печально сказал Натан. Судя по интонациям голоса, он искренне так думал.

Ричард провел рукой по волосам.

— О чем ты говоришь? Ты же сам говорил мне, когда у меня в прошлый раз была такая проблема, что соединение с волшебником исправит это. Ты говорил, что для волшебника плевое дело — выправить дисгармонию с даром.

— Так и должно быть. Но твой дар каким-то образом превратился в узел — удавку, которая и душит тебя.

— Но ты ведь пророк и волшебник. Энн, ты — колдунья. Вместе вы знаете больше о магии, чем кто-либо живущий на протяжении тысяч лет.

— Ричард, подобных тебе не рождалось на протяжении трех тысяч лет. Мы многого не знаем о том, как работает твой специфический дар. — Энн заправила выбившиеся седые локоны обратно в пучок на затылке. — Мы пытались, Ричард. Я клянусь тебе, мы пытались сделать все, что возможно. Твой дар не поддается помощи Натана, даже с моей способностью увеличивать его силу. Мы попытались использовать все, что знали и даже некоторые вещи, которые мы придумали сами. Ничто не сработало. Мы не можем помочь тебе.

— И что мне теперь делать?

Натан отвел в сторону сверкающие глаза.

— Твой дар убивает тебя, Ричард. Я не знаю причины, но боюсь, что он перешел в фазу, которая не подвержена контролю и ведет к гибели.

В глазах Энн стояли слезы.

— Ричард... Мне так жаль, — проговорила она.

Ричард перевел взгляд с одного смущенного лица на другое.

— Я думаю, это не имеет значения, — произнес он.

— Что значит, не имеет значения? — нахмурился Натан.

Ричард встал, держась за стенку, чтобы не потерять равновесие.

— Я отравлен. Противоядия нет... Нет возможности излечения. Я боюсь, что теряю время. Полагаю, с моим даром сыграли злую шутку — ему не успеть одолеть меня. Отрава явно собирается прикончить меня раньше.

Энн встала и сжала его руки.

— Ричард, нам не удалось помочь тебе прямо сейчас, но ты можешь по меньшей мере отдохнуть, пока мы пытаемся понять...

— Нет, — отверг ее заботу Ричард. — Нет. Я не могу тратить время, когда его осталось у меня так мало. Мне надо добраться до Кэлен.

Энн прочистила горло.

— Ричард, мы с Натаном очень долго ждали твоего рождения во Дворце Пророков. Мы работали над устранением тех преград, лежащих на твоем пути, которые показало нам пророчество. Пророчества считают тебя центром будущего. Они фактически утверждают, что только у тебя есть шанс на спасение нашего мира. Мы нуждаемся в том, чтобы ты возглавлял нас в этой битве.

— Мы не знаем, что не так с твоим даром, но можем работать над этим. Ты должен быть здесь, чтобы, если мы найдем решение этой проблемы, мы могли выправить твою силу, — добавил Натан.

— Я не доживу до того момента, когда вы сможете вылечить меня. Вы разве не видите? Яд быстро убивает меня. Мне сказали, что у этого отравления три стадии. Я уже вошел в третью стадию: потерю зрения. Я умираю. Мне нужно использовать время, которое у меня осталось, чтобы найти Кэлен. У вас не будет меня, чтобы повести вас, но если я вызволю ее от Николаса, у вас будет Мать-Исповедница, чтобы заменить меня, возглавить вас в борьбе.

— Ты знаешь, где она находится? — спросил Натан.

Ричард понял, что в состоянии полного сосредоточения, которого он достиг в этом тихом месте, пока Натан пытался помочь ему, до него дошло, куда Николас мог скорее всего забрать Кэлен. Ему необходимо попасть туда, пока Николас еще остается с ней там.

— Да. Думаю, что знаю.

Ричард отворил дверь. Кара, сидевшая снаружи, вскочила на ноги. Нетерпеливое, готовое вот-вот смениться радостью, выражение ее лица быстро улетучилось, когда он покачал головой, давая знать, что ничего не получилось.