Мистер Хэтч Хокем и Бластер вместе с Чарли-Овцеголовом впредь на судьбу не жаловались: их новое предприятие, занимающееся грузоперевозками, оказалось весьма прибыльным. Обосновались они на изобильных пастбищах за пределами города, а вместе с ними – еще с дюжину громотопов. Видите ли, после того, как караван мастодонтов разбежался по пути в Вороний-Край, животные по привычке возвратились один за одним на старое свое стойбище, где их и отыскали мистер Хокем и его подручные. Когда же некие городские круги, непомерно долговязые и гнусные, изъявили протест, обнаружилось, что идентифицировать животных возможным не представляется: мистер Самсон Хикс предусмотрительно не оставил на этот счет никаких указаний, и в кои-то веки выпады фирмы «Таск и К°» были успешно отражены.
Что до самого мистера Иосии Таска, этот добросовестный филантроп богател и процветал – за добросовестными филантропами такое водится, – и события, описанные здесь, его почти не затронули. Хотя он так до конца и не понял, каким образом удалось изъять из шкафа лучезарные таблички, подозрение пало на бежавшего слугу. Вскорости после того гигантский мастифф был обнаружен повешенным на дереве, и снова под подозрением оказался все тот же лакей. Чтобы унять горе, Иосия тут же приобрел нового пса – еще более крупного и злобного, нежели прежний, и, следовательно, еще более похожего на хозяина.
Что до Таскова приспешника по имени мистер Найтингейл, в ту самую секунду, как Тухулка обратился в камень, чаша, прилипшая к его лицу, тут же и отвалилась. К сожалению, с нею оторвался и сам нос – крайне болезненное оказалось увечье и в придачу пребезобразное. Как мне помнится, несколько месяцев спустя негодяя обнаружили на камнях под головокружительными утесами; погиб ли он от своей собственной руки или от чьей-то еще, доподлинно так и не узнали. Миссис Найтингейл и ее кошмарный выводок оплакивали кормильца с полчаса, никак не меньше, прежде чем вернуться к заботам более насущным.
Мистер Джаспер Винч упорно восстанавливал репутацию фирмы на Коббз-Корт, явно к вящему одобрению мистера Баджера, поскольку от дальнейших визитов сей джентльмен воздержался. Имя фирме Винч вернул, а вот с процветанием распростился. Канули в вечность ряды пропыленных полок, и миниатюрные маячки, и взмывающие к потолку вулканы юридической документации: все перешло в руки управителей имуществом несостоятельного должника. Ныне младший партнер фирмы «Баджер и Винч» гниет на том же унылом церковном кладбище в том же глухом уголке города, что и опередивший его достойный поверенный. В их бывшей конторе разместилась школа для бедных.
Доктор Дэмп женился на мисс Моне Джекс и переехал в провинцию. Отпраздновав свадьбу, он на радостях приобрел блестящий новенький догкарт с полуэллиптическими рессорами и оглоблями из древесины гикори, дабы навещать больных. Однако практиковал он мало, а в конце концов вовсе забросил медицину и посвятил себя занятиям исключительно философского плана. Он дожил до весьма преклонных лет – все благодаря приверженности к утреннему моциону, каковой неизменно совершал в компании миссис Дэмп. Его золовка, мисс Нина, вышла замуж за молодого викария и до конца жизни не покладая рук занималась благотворительностью; обоих горестно оплакивают все те, кто имел счастье их знать.
Мистер Гарри Банистер женился на юной леди, представительнице одного из влиятельных бродширских семейств, и в должный срок обзавелся двумя прелестнейшими дочками. Мисс Лаура Дейл, завершив образование маленькой Фионы, уехала из Солтхеда, чтобы занять место гувернантки при помянутых дочках, и новые обязанности исполняла столь же компетентно и безупречно. Однако в сердце Лауры навсегда поселилась гнетущая, неизбывная тоска. С особой силой накатывала она на закате дня, когда Лаура по обыкновению своему глядела в окно на черные силуэты взмывающих к небу гор. Тогда каждый удар сердца, каждое дыхание, каждая мысль отдавались в девушке мучительной болью раскаяния, рассеять которую не могли никакие повседневные радости.
Мистер Остин Киббл так и не добился взаимности мисс Дейл – будучи искренне к нему расположенной, она тем не менее отказалась стать его женой, да, впрочем, замуж вообще не вышла, – зато нежданно разбогател, получив наследство от дальнего родственника. На эти деньги он принялся скупать редкие книги со всех концов земли, – книги на всевозможные эзотерические темы, возбуждающие его интерес, в особенности же те, где речь шла о загадочных обитателях Этрурии, и со временем стал обладателем одной из ценнейших частных коллекций Солтхеда. Эти тома мистер Киббл впоследствии завещал библиотеке Солтхедского университета.
Профессору Тайтусу Веспасиану Тиггзу суждена была долгая и плодотворная карьера в должности профессора метафизики помянутого университета; на пенсию он ушел в ореоле славы. На закате жизни Тайтус то и дело отправлялся погостить к доктору в провинцию, где всегда был желанным гостем и где разговор у огня неизменно затягивался далеко за полночь. Его домоправительница, вдова Минидью, вышла замуж за старого Тома Спайка, и оба оставались в услужении у профессора вплоть до конца жизни. К сожалению, его молодой друг мистер Райм так и не внял увещеваниям Хэма Пикеринга и ничего мало-мальски примечательного с жизнью своей не сделал; напротив же, как жил торговцем кошачьим кормом, так им и умер.
Мисс Фиона Литтлфилд выросла и превратилась в прекрасную юную леди. Ее красота была безупречна, равно как и английский, равно как и французский; почти во всех отношениях она как две капли воды походила на покойную мать. Со временем Фиона познакомилась с молодым джентльменом, юристом по профессии, с которым и прожила счастливо всю свою жизнь и ни днем меньше. Повзрослев, она отринула детские забавы и более о них не вспоминала, целиком и полностью посвятив себя занятиям и обязанностям зрелости. Постепенно, мало-помалу, образ мистера Ричарда Скрибблера изгладился из ее сознания. В последующие годы ей лишь с превеликим трудом удавалось вызвать из небытия знакомые черты или вспомнить, каков он был и что для нее значил. По мере того как уходили годы, уходили и воспоминания.
Легенда о немом саблезубом коте, что рыщет среди горных лугов над Солтхедом, дожила до наших дней. Время от времени пассажиры какого-нибудь экипажа, направляющегося в Бродшир или Честершир, сообщают, что видели загадочного хищника. Как правило, свидетели рассказывают, будто зверь выглядывает из зарослей на обочине дороги и провожает карету скорбным взглядом. Затем он разевает пасть, обнажает сверкающие клыки – но из горла не доносится не звука. После этого кот убегает в лес и исчезает из виду. Хотя срок жизни саблезубых хищников в точности не вычислен, сдается мне, эти истории вполне могут оказаться правдивы. В конце концов не мне их оспаривать; я стар и отлично сознаю, как мало знаю мир.
Что до котов более мелкой породы, а именно мистера Плюшкина Джема, счастлив сообщить, что сей джентльмен еще долго жил на Пятничной улице на положении любимца семьи, гоняясь за ордами полевых мышей и за собственным хвостом, воздавая должное обильным трапезам из рыбы и птицы, а вечерами блаженно подремывая у кухонного камина. Обитатели дома из кожи вон лезли, чтобы ему угодить. Невзирая на все свои «выходы в свет», он тем не менее оставался котом с головы до пят или, как любил повторять профессор, весьма независимым юношей, каковой поживает просто превосходно и бедствовать никогда не будет, благодарю вас.
