Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 184
Многие возражали против этого «базарного спиритуализма». Но никто не подвергал сомнению качество его исследований. Научные труды не мешали его безупречной карьере практикующего психиатра, сначала в Вильжюифе, затем в медицинском центре Святой Анны в Париже.
Через десять лет после выхода диссертации Кубела написал новую книгу, в которой подвел итоги своих исследований синдрома множественных личностей. И на этот раз публикация наделала много шума. Прежде всего потому, что этот синдром в Европе официально не признан. Кроме того, Франсуа Кубела видел в каждой из личностей своих пациентов автономную единицу, нечто, наделенное собственным существованием, а не проявления одного и того же психоза. Здесь снова звучала мысль, что эти личности были вложены в один разум некоей высшей силой…
Одно по крайней мере, стало ему теперь совершенно ясно: не приходится удивляться тому, что ученого так привлек случай Кристиана Мьоссана и его диссоциативное бегство. В нем он увидел новый подход к своим исследованиям. Психиатр, прежде изучавший близнецов и шизофреников, остановил свой выбор на «пассажирах без багажа».
Нетрудно догадаться, что за этим последовало. Кубела принялся искать схожие случаи по всей Франции. И наткнулся на страдающего реакцией бегства пациента из Лорьяна, о котором упоминала Натали Форестье. Он связал между собой оба этих случая. Начал разбираться, расследовать, и это вывело его на Sasha.com. Он записался в клуб и познакомился с Фелис. Позднее, при невыясненных пока обстоятельствах, его самого превратили в подопытного кролика для протокола клинических испытаний, которые проводил «Метис».
Конечно, о последних исследованиях Кубела в статье нет ни слова — непонятно только, что психиатр забыл посреди ночи на автомагистрали А31. И в самом деле, как он там оказался? Но ответа на этот вопрос не существует — в машине погиб кто-то другой…
Кубела обдумал эту инсценировку. Кому принадлежало обгоревшее тело, найденное в машине? Другому подопытному «Метиса»? Которого, скорее всего, прикончили, сделав ему смертельную инъекцию: огонь позволил скрыть истинную причину смерти. Очевидно, расследование провели на скорую руку. Личность водителя не вызывала ни малейших сомнений: номерные знаки, описание, одежда, часы, уцелевшие документы — все указывало на Франсуа Кубела. Выходит, те, кто руководил экспериментом, опасались, что исчезновение известного психиатра привлечет больше внимания, чем пропажа обычных «лохов»?
Он переключился на свою художественную ипостась. Кубела — самоучка, вот почему его перекрестные поиски не дали результата. Начал писать одновременно с изучением медицины, поначалу участвовал в коллективных выставках. Первые же его картины привлекли внимание. Это было в начале девяностых.
Несколькими щелчками он раскрыл изображения собственных картин. Они напоминали автопортреты Нарцисса, хотя и в совершенно ином контексте. Сам Кубела всегда присутствовал на полотне, но терялся в более просторном и сюрреалистическом антураже. Пустые площади в духе Де Кирико, античные развалины, причудливая архитектура вне времени и пространства. Среди этих декораций блуждал Кубела, показанный со спины. На каждой картине он держал зеркало и украдкой в него поглядывал. Поэтому его лицо было видно в двух ракурсах: в три четверти спереди и в три четверти сзади. Что он пытался выразить этим приемом «картина в картине»?
Цены на его полотна постоянно росли, а после смерти буквально взлетели. Кому же достались эти деньги? Кто стал наследником? Ему вспомнился Нарцисс. Странно, что никто не заметил сходства между творениями безумного художника и картинами Кубела: в обоих случаях главный герой один — он собственной персоной. По-видимому, у них была слишком разная публика…
Он перешел к своему происхождению. Франсуа Кубела родился в Пантене, в семье польских иммигрантов. Отец рабочий, мать — домохозяйка. Ей наверняка приходилось трудиться не покладая рук, чтобы свести концы с концами. Родители из кожи вон лезли, чтобы оплатить образование сына. Отец, Анджей, умер в 1999 году. О матери, Францишке, в статье ничего не сказано. Значит, она еще жива. Франсуа не интересовался своими польскими корнями, но, если верить статье, он с ностальгией вспоминал о детстве в парижском предместье и о простых ценностях, которые исповедовали его родители. Впрочем, он никогда не скрывал своих левых взглядов, зато отвергал все, что хоть как-то напоминало о коммунизме. Так что своих истоков Кубела все-таки не забыл.
Он оторвался от статьи. Внезапно осознал, как он выглядит и в какую попал переделку. Небритый, лохматый, он кутался в пальто, чтобы скрыть драную фиолетовую рубашку, заскорузлую от крови. И на этот раз он действительно виновен в двух убийствах. Он принес себе кофе. Голова у него шла кругом. Он испытывал лихорадочное возбуждение и в то же время плохо соображал. Он пережил ужасную ночь, узнал о своей собственной смерти и наконец выяснил, кто он на самом деле. Есть отчего слететь с катушек.
Кубела глотнул кофе, но почувствовал лишь ожог. Вспомнилось мерзкое пойло из кофейного автомата в отделении Анри Эя. Сколько времени утекло после Бордо? Две недели? Три? Сколько жизней, сколько смертей? Он снова уселся перед монитором. Его ждала фотография Франсуа Кубела в белом халате и с черной гривой. Он поднял пластиковый стаканчик за его здоровье.
Ну а теперь пора двигаться вперед. Выбора у него нет. Он собирался доверить свою жизнь Кубела и наткнулся на самого себя. Значит, придется снова выйти на охоту… И прежде всего найти укрытие. Деньги у него есть, но остановиться в отеле он уже не может. Есть и поддельные документы, да что толку. После двойного убийства в лофте его физиономия вновь замелькает во всех новостях.
И тут ему в голову пришла одна мысль. Самая очевидная.
Пойти к матери.
Кто станет искать его у Францишки Кубела, матери покойного психиатра? Он уничтожил все следы поисков и загрузил адресную книгу Иль-де-Франс.
В Пантене действительно проживает Францишка Кубела.
По адресу: тупик Жан-Жорес, дом номер 37.
Ни название, ни номер ни о чем ему не говорили. Его личная память по-прежнему была блокирована. Он уже привык жить с загипсованными мозгами. Ну а его мать? Какой будет ее реакция? Когда она откроет дверь сыну, погибшему год назад, у нее, наверное, случится сердечный приступ.
Увидит ли он еще бодрую старуху?
Или высохшую мумию, похоронившую себя в четырех стенах?
Есть только один способ это проверить.
Он собрал свои вещи и двинулся к выходу.
* * *
Анаис Шатле вышла из здания следственного изолятора Флери-Мерожис в десять часов утра. Бюрократическая волокита заняла больше сорока минут. Она ответила на вопросы, подписала бумаги. Ей вернули сапоги, куртку, документы, мобильный. И вот она на свободе. Не считая обязательства явиться к следственному судье и не покидать Париж. И с этого же дня над ней устанавливался судебный надзор. Раз в неделю она должна отмечаться в комиссариате на площади Инвалидов, где ее задержали.
На пороге тюрьмы она зажмурилась и полной грудью втянула свежий воздух. Ей показалось, что этот глоток одним махом очистил всю ее дыхательную систему.
Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 184
