в доме, в котором остановился Сахибкиран, случился пожар. Огонь тут же потушили. Однако смысл этого события возымел плохое воздействие на сознание умных людей. В то время и народ по ночам видел плохие сновидения. Поэтому людьми овладел страх.
Что касается Сахибкирана, то он послал Мусу Камала, чтобы он просмотрел дороги, можно ли по ним пройти. Тот пошел, внимательно просмотрел и, вернувшись, доложил, что по дорогам совершенно невозможно пройти. Еще одного человека послал в сторону Сайрама, к перевалу Кулан, чтобы разведать его. Он сходил туда и доложил, что на перевале снег глубиной в два копья.
В это время от Токтамыш-хана, скитавшегося в пустынях Дашти Кипчака, и состояние которого было дурное, прибыл Кара Ходжа, из людей рода байри. Он прибыл в такое время, когда Сахибкиран сидел в царской приемной. Тайзи Оглан из потомков Огедей каана, Темур Таш Оглан и Джакра Оглан из рода Джучи сидели по правую руку от него. По другую его сторону сидели царевичи Улугбек Мирза, Ибрахим Султан и Ийджал. Беки ввели посла Токтамыш-хана, он вручил письмо Токтамыш-хана, который писал: «За все плохое, что я сделал, получил сполна, все обернулось против меня. Если государь окажет милость, сжалится и простит мою вину, впредь никогда я таких дел не буду делать. И пока /303б/ я жив, ничего, кроме служения ему, не буду делать». Сахибкиран хорошо расспросил посланника и сказал: «Сейчас мы направляемся в Китай. Если божьей милостью мы возвратимся из этого похода, то верну ему улус Джучи-хана»
У Сахибкирана было желание в эти несколько дней двинуться из Отрара, жен с царевичами возвратить назад, Кара Ходжу тоже отпустить с подарками для Токтамыш-хана. Однако перо судьбы начертало то, что было угодно ей. Решение у Аллаха великого и могучего.
Рассказ о кончине государя Сахибкирана, то есть Темура Гурагана, да освятит Аллах его доказательство
Ветер величия и могущества, дующий на сына Адама, доставляет душам счастливых много чего наиприятнейшего и счастливого. В том числе одно из них то, что если Господь всевышний возвеличивает в мире кого-либо и дает ему чин, то его цена еще более увеличивается и достигает он в мире такого чина. Поскольку пребывание в этом бренном мире не вечно, то, несколько дней поработав здесь, сея зерно, плод его он увидит в том мире. Господь-создатель человеческую столицу устроил таким образом, что туда ведут пять больших дорог. Каждая община в эту обитель входит одной, своей дорогой. Придя туда, удостоверяется в единстве и совершенстве Господа Бога. Там он держит ответ и выполняет свою рабскую обязанность. Поэтому его тело подвергается изменению и перемене, что называется смертью. Однако в действительности вечного счета нет.
В то время, когда государь Сахибкиран-мирозавоеватель в семилетнем походе завоевал мир и, возвратившись, занялся справедливым правлением, в мире установился такой порядок, какой он хотел. Затем всегда у него была мысль: дела устроить таким образом, чтобы никому не причинить боль и чтобы никто не остался недовольным. С этой целью он остановился в Самарканде, его давней истинной родине. /304а/ Но не прошло еще и пяти месяцев, как он направился на неверных Китая и Чина. И он дошел до Отрара, откуда до Самарканда семьдесят шесть йигачей пути. По прибытии туда десятого шаабана в среду (11.02.1405) у государя в естестве появилось изменение, поднялся жар. Государь Сахибкиран покаялся за все свои грехи. Мавлана Фазлуллах Табризи, какого врачевателя в мире тогда не было, был на службе и прилагал усилия в лечении. Однако изо дня в день болезнь увеличивалась и появлялись такие признаки, лечение одного из них противоречило другому. Обнаружились такие разные болезни, лечение одних усиливало проявление других. Однако в сознании и уме Сахибкирана не было дальнейшего отклонения. Несмотря на такую болезнь, он справлялся о состоянии войска. Он понял, что излечения от этой болезни нет, согласился с судьбой, вызвал жен, личных гвардейцев, старших беков и в своей завещательной речи сказал: «Подлинно знаю, что птица духа собирается улететь из этой клетки, пойду под защиту Бога, вас оставляю Богу. Надобно, чтобы после моего ухода не поднимали вопли и плач, это совершенно бесполезно. За меня просите у Бога прощения моих грехов, возрадуйте мой дух молитвами, благословениями и чтением Корана. Слава Аллаху, что сегодня и в Иране, и в Туране нет такого, кто мог бы выступить против. Я уповаю надежду на Господа Бога, что, несмотря на то, что у меня много грехов, он смилостивится надо мной, ибо я укоротил муки угнетателей относительно угнетенных. Я не допустил, чтобы в мое время сильный притеснял слабого. В этом мире нет верности и постоянства, раз он не был верен мне, он и вам будет неверен.
Мирские дела не оставляйте без внимания, ибо появится тревога и мусульмане будут встревожены. Поэтому /304б/ в судный день об этом спросят.
А теперь Пир Мухаммад Джахангира я назначаю наследником, вместо меня он будет правителем, страна Самарканда будет принадлежать ему. Он должен править независимо и сильно, чтобы о государственных делах, положении войск и населения он всегда осведомлялся. Вы все должны подчиниться ему, согласованно должны выполнять порученные им дела, так мир не будет расстроен, и мусульманам не будут доставлены тревоги и вред. И многолетние мои труды не пропадут даром. И должно быть так, чтобы о согласии между вами знали и вдали, и чтобы ни у кого не появилось силы бунтовать или противостоять».
После этих наставлений он еще сказал: «Пусть беки и военачальники соберутся и поклянутся, что выполнят все, что я сказал в своем завещании. Другие беки и военачальники, которые отсутствуют, чтобы тоже действовали по этому правилу».
Беки, услышав эти слова, впали в уныние и зарыдали. Шах Малик-бек и Шайх Нур ад-Дин-бек, плача, сказали: «Да будут наши жизни жертвой тебе. О, если бы Он взял наши жизни, сохранив твою жизнь!»
Сахибкиран сказал: «Увы! Бесполезно, надо уходить. А вы будьте мужественны в ваших делах!» Те сказали: «До тех пор, пока мы живы, будем верны воле государя. Если какой-либо раб божий будет противоречить воле нашего кормильца, ни в каком деле он не найдет сочувствия. Мы, рабы, до сих пор были на службе, ничего, кроме служения, мы не знали. И таковыми мы останемся, пока живы». Говоря эти слова, они проливали кровавые слезы. Затем они обратились к нему: «Было бы хорошо, если бы царевич Халил Султан и беки, находящиеся в Ташкенте, прибыли сюда. Мы-то все сказанное вами в завещании доведем до
