ночи. Но я-то не человек. Всё равно бы не поверили. Тем более что были едва повзрослевшими детьми.
— Сам был таким, не забыл? — напомнил Расс.
— Всё помню. И признаю: дурак, сейчас бы придумал более изощрённый способ. Но кем бы я ни был, прошлого изменить не могу. Я остался только потому, что ждал вас. Точнее, тебя, Гэн — я не был уверен, что Расс жив, он хитро скрылся от моих поисковых заклинаний. Я жил на этом острове, забавлялся, играл во всякие игры, тянул время… и вот наконец мы можем поговорить.
— Тогда отпусти Анди, — почти приказал Расс.
— Да что тебе в этом человеке? — раздражённо скривился Слуга. — Ладно, я понял, что она тебе нужна. Просто пока я её держу, я могу быть уверен, что не погибну от ваших рук. Мне нужно ещё кое-что вам сказать.
— А если я обещаю тебе, что не трону, если отпустишь её? — осторожно спросил Расс.
— Лучше я перестрахуюсь. Слушайте внимательно: я рассчитал, у вас есть около двадцати лет, когда вы ещё сможете уйти через Златые Чертоги в высший мир. Потом единственное, что вам останется, — это жить, как люди, и, возможно, как люди умереть. Я не знаю, может быть, очень скоро земля возродится. Может быть, тебе, Расс, как изумительному созидателю удастся починить наши Острова. Было бы чудесно. Но я просто предупреждаю. На других островах тоже можно жить, если хотите, укажите их людям, переселите туда кого-нибудь, пусть создают новую цивилизацию. У демонов в Щели бардак, если так и оставите, скоро они из Дыр сами полезут и будут людей убивать. И хотя бы иногда разбирайтесь с умершими душами — Небесное Царство есть, отправляйте туда хотя бы кого-нибудь. Ты, Гэн, можешь этим заняться, я знаю, у тебя получается.
— Ты и в Царство пробрался? — с невесёлым смешком вопросил Гэн.
— А кто, ты думаешь, выполнял функции Зоорла после его смерти? Всё-таки я всегда его уважал. Он часто гостил у моего отца… впрочем, не будем о грустном. Делайте что хотите — какая уже разница, всё равно скоро людям придётся жить вообще без богов.
— Послушай, — вдруг сказал Расс подозрительным тоном. Он смотрел на Слугу в упор, глаза его разгорелись и пылали зелёными огоньками. — Я понял тебя. Сто лет для бетавра — не время. Да, мы много пережили. Но я готов простить тебя. Ты тоже видел войну. И тоже был всё это время одинок. Я не держу на тебя зла за Зловещий Замок и всё прочее, что ты вытворял. И за то, что убил всех в Княжестве Эрдез. Не стану утверждать, что сам никогда не сделал бы этого. Ты не хуже и не лучше других, Лирой. Но… ответь: что заставило тебя превратить меня в женщину?
Анди дёрнулась, рука Слуги сжала её плечо, не давая вырваться. Хоть это было и не нужно — ступни девушки словно приросли к полу.
— Ну-у… — Слуга чуть откинул голову. — Спрашиваешь у меня сейчас! Я был маленький и глупый, разозлился, что ты так успешно сопротивляешься. Догадался, что ещё немного — и мой амулет перестанет действовать, вся сила вернётся к тебе и ты меня скрутишь в два счёта. Я понял, что амулет нужно срочно закрывать, а остаток твоей силы повернуть против тебя. Это первое, что пришло мне на ум.
— Но хоть в уродину мог превратить, было бы гораздо проще! — простонал Расс.
— Расс, я ведь собирался вернуть тебе всё, когда смогу! Но смог я поздно…
— Ладно, — бетавр, глаза которого были уже полностью, вместе с белком, зелёными и светились, как маленькие солнца, опустил голову. Поднял свободную руку вверх. — Сейчас мне всё равно. Я спокоен. Уходи, Слуга, пока я тебя отпускаю. Уходи.
Анди почувствовала, что её отпускает. Сделала неловкий шаг вперёд, потом рванулась и побежала к Рассу. Тот, наверное, не видел — сдерживался, понимая, что рядом люди, и что вообще он сейчас Слугу простил и нужно сохранять это благодушное состояние. Когда Анди ухватилась за его руку, он удивлённо раскрыл пылающие глаза — и девушка отшатнулась, схватившись уже за Гэна. Рука Расса оказалась словно из камня, твёрдая и очень горячая, так что Анди чуть не обожглась, а из глаз тёк зелёный холод.
— Ты простил? — лицо Лироя озарилось. — Ладно-ладно, молчи, я понял… а ты, Гэн? Хоть немного? Я ведь правда был за вас, я…
— Уходи, — мягко сказал Гэн. — Я проспал все эти годы и видел кошмарный сон. Не ты его на меня наслал, как не ты развязал войну.
— Иди, Слуга, — Расс выпрямился, глаза его стали человеческими. — Жди нас в том далёком странном мире.
— Не пропустите! — весело напомнил Лирой. — Двадцать лет!
— Чёрта с два, — отозвался Гэн. — Мы возродим этот мир.
— Тогда я вернусь. Всё, понял! — Лирой развернулся, остановился на краю плоской дворцовой крыши, словно человек, который боится высоты. Оглянулся через плечо. Улыбнулся по-настоящему, как, наверное, в жизни улыбался только своим родителям… и шагнул в пустоту.
Он не упал. Он стал подниматься вверх, как будто по ступеням. И с каждым шагом стремительно уменьшался — или просто удалялся. А потом и вовсе слился с воздухом, растворился, исчез.
Где-то за Зловещим Замком, в городе Ратарске, поблёк, а потом и вовсе пропал знак на руке царя Гароша.
Гэн повернул голову к всё ещё цепляющейся за его белый рукав девушке, моргнул, и она провалилась в глубокий сон. Упала не на пол, а уже на кровать в одной из комнат дворца.
Расс невозмутимо приложил зонт к бедру, и тот слился с ним, как будто исчез в ноге.
— Ушёл? — как будто не чувствуя, спросил Гэн.
— Ушёл, — кивнул Расс. — Не знаю, плохо ли это, но я ничего не чувствую. Как будто и не было никогда Лироя Сверцена, Слуги.
— А его и не было, — пожал плечами Гэн. — Наверное, мы достигли баланса между простили и не простили.
— Не испытал я к нему сочувствия, но и злиться перестал. На совесть он сделал этот свой информационный камень…
— Какие у тебя планы? — поинтересовался Гэн.
— На вечер? — Расс улыбнулся. — Хочу пир закатить. Исчез Слуга, который запугал полмира!
Гэн задумался и неожиданно попросил.
— Не надо. Мы ничего не скажем о том, что он исчез. Пусть праздник будет в честь… в честь возрождения Княжества Эрдез.
— Ладно, — Расс недоуменно посмотрел на Гэна, потом решил: какая разница? Бетавры привыкли не вдумываться в действия, а просто делать. Для удовольствия. Не собираются же они, в конце концов, править миром! Будут жить для себя,
