- Что мы можем сделать? — прошептал Орму.
. — Сколько он уже лежит без сознания? — Шайя наклонилась ниже, прижалась ухом к груди.
- Два дня... Он... Нам показалось, что ему уже лучше. Он встал с постели, даже поел немного супу. Потом принял бессмертного Володи и бессмертного Лабарну. Когда собрался донести результаты разговора до выживших капитанов, упал без сознания.
Шайя жестом попросила его помолчать, напряженно прислушиваясь к сердцебиению Аарона. Оно было неровным и слабым. Целительница понимала, что из-за сильного жара кровь стала вязкой, начала закупоривать сосуды и убивать. Конец Аарона был очень близок. Женщина подняла голову и бессильно покачала головой.
- Ну что? Что сделать, чтобы вылечить его? — Он смотрел на нее с такой надеждой, словно даже не предполагая, что она может не знать, что делать.
- Жар убьет его до рассвета, — говоря это, она не могла смотреть Орму в глаза, вместо этого неотрывно глядела на лицо мужчины, которого любила, полностью сосредоточившись на новом шраме, появившемся на его лице. Края его были припухшими и красными. В заживающей плоти темными пятнами виднелись следы засохшей крови. Рана пересекала лоб, разделяла надвое правую бровь, проходила через переносицу и продолжалась под левым глазом.
Шайя осторожно ощупала края раны. Воспаления не было. Не в этом причина жара. Аарону очень повезло. Если бы удар нанесли хоть чуточку сильнее, сейчас его бы здесь уже не было.
- Он же бессмертный! — возмутился Орму в ответ на ее слова, когда целительница уже начала надеяться, что он примет ее приговор.
- Так же, как Мадьяс из народа ишкуцайя, или Ивар из Друсны, или Муватта Лувийский? — поинтересовалась Шайя. Теперь Она подняла взгляд. — Началась новая эра, Орму. Я уже не верю даже в то, что наши боги бессмертны. Иначе они пришли бы сюда, чтобы защитить нас. А они боятся развязанной войны, так же, как и мы.
- Нет! — возмутился капитан. — Только не Аарон! Он не может... — В глазах его сверкнуло отчаяние. — Только не Аарон, — уже тише, почти обреченно произнес он.
- Я вижу лишь один последний способ.
- Какой же? — В отчаянии он ловил каждое ее слово.
- Его сердце бьется неровно. Опасность убить его нашими действиями выше, нежели надежда на его исцеление, — она нежно провела рукой по груди Аарона.
- Что я могу сделать, Кирум?
- Вынеси его наружу и закопай в снег, оставь только лицо.
- Но... — Орму покачал головой.
- Да, я знаю, — с грустью в голосе произнесла Шайя. — Опасность убить его этим очень велика. Но если мы ничего не предпримем, то наверняка убьем его своим бездействием, Сильный холод — наша единственная надежда выгнать жар из его тела. Если жар отступит и если его сердце от холода просто не перестанет биться, он будет жить. Только так.
Пока Орму бормотал молитву Львиноголовому, Шайя молча просила о помощи Белого Волка. Затем капитан позвал некоторых воинов, стоявших на страже среди скал. Чтобы вынести Аарона, понадобилось четверо мужчин — настолько истощены и измождены были воины.
Они уложили обнаженного правителя в сугроб, и Шайя принялась голыми пальцами закапывать его. Вскоре пальцы ее совсем окоченели от холода.
Орму практически силой удалось удержать мужчин от того, чтобы оттащить Утешительницу от их правителя. Шайя знала, как это должно было выглядеть для воинов: словно бы она пыталась похоронить бессмертного. А может быть, именно это она и делала?
— Ты не должен умирать! Ты — надежда этого мира. Ты не должен умирать! — снова и снова шептала она.
Когда открытым осталось только его лицо, Шайя просунула руку в снег, чтобы чувствовать его сердцебиение. Но ничего не почувствовала — пальцы онемели от холода. Или же просто сердце Аарона перестало биться?
Навстречу свету
— Ты не должен умирать!
Голос доносился откуда-то издалека, но он все равно узнал бы его из тысячи, даже если бы он был подобен лишь шепоту во время бури. Шайя. Она пришла. Он знал, что это лишь сон. Знал, что находится где-то на краю света посреди вечной мерзлоты. Она не может быть здесь... Разве что во сне. Он так скучал по ней. Вместе с ней жизнь его лишилась красок, лишилась смеха. Он достаточно долго выполнял свои обязанности. Теперь он будет просто наслаждаться сном, в котором он становится таким счастливым.
Вот показался теплый желтый свет. Нужно лишь идти к нему, и все его желания станут реальностью. Мужчина на миг замер. Он никогда не был эгоистом, всегда думал в первую очередь о других. Если однажды все люди станут действовать именно так, то мир станет просто идеальным. Будучи правителем, он должен был быть примером для остальных, но как же он тоскует по Шайе... И сейчас ему хотелось лишь слушать ее голос.
Он медленно приближался к свету. Как холодно. Наверняка там, где есть свет, будет теплее.
Что-то коснулось его сердца. Шайя? Она так близко, он это чувствовал. Может быть, она умерла? Временами подобные страхи терзали его. Может быть, ее убили и просто выбросили тело из дворца в Акту. Этот дворец — рассадник интриг. Там нет места любви.
Может быть, она ждет его там, на свету? Он нерешительно сделал еще один шаг в ту сторону. Стало немного теплее. Сделал еще один шаг, давшийся уже гораздо легче.
Она там! Он чувствовал это совершенно отчетливо. Она пришла к нему, наконец-то! Еще всего несколько шагов, и они всегда будут вместе. Она легко поцеловала его в лоб.
Свет исчез. Внезапно он почувствовал, что его окружает плотная, непроницаемая тьма. Холод крепко держал его. Ощущение было такое, словно его поднимают и куда-то несут. Кто-то разговаривал у него над головой. Речь шла о его смерти. А затем голос умолк.
Его перестали мучить даже голоса прежних Ааронов. Вокруг были лишь тьма и тишина. Может быть, так и выглядит конец? Может быть, нет никаких прекрасных садов, созданных богами для светлых душ? Может быть, их задача — воплотить этот сад при жизни, в мире, потому что после жизни ничего больше нет?
Внезапна теплый свет вспыхнул снова. Он услышал голос Шайи, почувствовал ее руки на своем теле. Она шептала об их любви, о давно минувших счастливых днях. Вот только видеть ее он не мог. Ее обнаженное тело прижималось к нему, даровало тепло, а он лишь плыл по течению, полностью отдаваясь приятному ощущению.
Сил бороться у Аарона больше не было. Пусть теперь меч поднимут другие. Его время миновало. Свет так близко. Ему совершенно не хотелось возвращаться. И бессмертный сделал последний шаг
О сердцеедах и хвастунах
Галар потер нос, который почти и не ощущался.
- Зима не сделала тебя краше, карлик, — Че нагло усмехнулся ему в лицо. — Спорим, что ты отморозил себе кончик носа. Если будешь тереть слишком сильно, он еще и отпадет.
- Так же, как вчера кончик твоего мизинца?
