Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 173
Это перекликается с принципами великого кубинского и латиноамериканского мыслителя Хосе Марти, который, подчеркивая специфичность латиноамериканской действительности, указывал на неспособность и бессилие тех, кто пытается «управлять своеобразными людьми особого и взрывного характера с помощью законов, унаследованных от четырех столетий их свободного применения в Соединенных Штатах, от девятнадцати веков монархии во Франции. Никаким декретом Гамильтона не остановить степного жеребца. Никакой фразой Сайеса не разбавить сгустившуюся кровь индейской расы». Именно «китаизация марксизма» при Мао Цзэдуне[47] позволила Китаю сегодня без утраты своей самоидентичности обретать статус сверхдержавы.
Патриотические силы России стремятся к сохранению российских традиций коллективизма и ответственности личности перед обществом, борьбы за свободу против любых форм угнетения и самовластия. Их деятельность направлена на обеспечение преемственности между прошлым и будущим России с целью максимально возможного сохранения и расцвета уникальной русской цивилизации. Признавая самоценность любого из периодов исторического развития страны, нужно твердо выступать против бездумной идеализации прошлого, за всесторонность и реализм в оценке событий и явлений современности, разработку собственной политики в рамках баланса между желаемым и возможным, постоянный поиск позитивных решений проблем, реально существующих в жизни страны.
Национальное возрождение — это национальная власть при социальной справедливости. Это право шведов строить свою жизнь по-шведски, китайцев — по-китайски, кубинцев — по-кубински, а русских — по-русски. А «быть русским, жить и думать по-русски — это значит, — писал Л.А. Тихомиров, — пребывать в том типе жизни, в том строе мысли, которые национальны для России, то есть выражают вековую и тысячелетнюю мысль и жизнь нации».
Русские консерваторы выступают за интеграцию России в мировую экономику на условиях, отвечающих интересам самой российской экономики, за всестороннее развитие взаимовыгодных двусторонних и региональных торговых соглашений с любыми заинтересованными странами. При этом особую роль должен играть продуманный протекционизм, который в мире отнюдь не ушел в прошлое. И ныне он эффективен, поскольку «внутренняя конкуренция заменяет иноземную», протекционная система «устанавливает только монополию туземцам по отношению иностранцев, которые также пользуются подобной же монополией в своем отечестве»[48].
В России будет жизнеспособно только социальное рыночное хозяйство, предполагающее оптимальное сочетание принципа рыночной свободы с принципом социальной гармонии общества. Сохранение социальной мотивации обусловлено необходимостью рассмотрения любых экономических процессов через призму мотивов и результатов поведения отдельных личностей, их групп и общностей. «Частные интересы могут быть оправданы лишь тогда, когда они одновременно служат также интересам общества», — утверждал Л. Эрхард. «Государства, не пекущиеся о благе подданных или посягающие на основные интересы других государств, гибнуть должны [49], — писал Д.И. Менделеев.
Все это вместе соединяется в традиции русской духовности, заставляет продолжить свой — российский — путь жизни народа. Притом, что не только русскому человеку присуще, живя в мире собственных образов, формировать свой собственный мир — это качество человека. «Пребывание в этих мирах не проходит бесследно для человека — пишет В.И. Филатов, — у него формируются новые потребности, в соответствии с которыми человек предпринимает попытки преобразовать мир своего физического или социального бытия согласно требованиям того или иного идеала, который определяет содержание данного духовного мира»[50].
Метафизический характер перерастания восточнославянского национального государства в державу, соединяющую абсолютный русский суверенитет с абсолютным православным универсализмом сопряжен с обретением смысла самой Россией, который заключается в той миссии, которую Московская Русь унаследовала от Византии в 1453 году с падением Константинополя. Обретя эту духовную миссию, а не только лишь присоединив Вильно и западные русские земли, Русь и стала Россией.
Не время и не место говорить о Катехоне как Тысячелетнем Царствии Божьем и Восточной Римской империи (Византии) как прообразе будущего идеального Катехона. Для православных людей в XXI веке очевидно, что пятое столетие Россия является последним Царством из книг пророка Даниила, указывающих на смену всемирно-исторических империй, что Россия несет миссию Катехона. Катехон существует всегда, поскольку после его падения начнется конец света. Стремление к Катехону — это путь создания православного симфонического государства, которое возможно только как Православная империя[51].
Отсюда — трансформация русской политической культуры в российскую политическую культуру с доктриной «Москва — Третий Рим» в качестве парадигмы. Отсюда — особый Путь России.
Именно идея российского пути будет для российского общества ключевой и в теории и в практических делах. Именно поэтому, придя в 1994 году, после разгрома Верховного Совета России, во вновь избранный российский парламент, мы, национально настроенные депутаты, создали депутатскую группу «Российский Путь». Следование России своим Путем — это цель политической деятельности истинных граждан России и, одновременно, средство, способ воссоздания нашего великого Отечества — России[52].
Российский Путь — это преломление собственного и мирового опыта через призму отечественной истории, через позитивный творческий традиционализм, это глубокие и последовательные реформы в атмосфере соборности — духовной общности, социально-психологического, экономического, политико-правового единения самых разных слоев российского общества. Действовать, творить соборно — значит творить сообща, общими силами, содействием, согласием.
Российский Путь — это торжество человеческого Достоинства в опоре на Православную Империю при отеческом отношении к другим традиционным для отдельных народов России конфессиям; братское единство восточнославянских народов как историческая основа русской и российской государственности. Православие не признает рационалистического разъединения веры и дел, «зная только веру, любовью споспешествуемую, „веру живую“, т. е. с органической необходимостью выражающуюся во всей полноте жизнедеятельности»[53].
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 173
