– Звучит знакомо, – заметил Лассар.
– Что вы имеете в виду? – спросил Херндон.
– Проверьте-ка, парни, не использовал ли Уайтекер эти выплаты для увода денег АДМ.
Пробежав страницу 236 романа в зеленой бумажной обложке, Жюль Кролл решил сделать кое-какие пометки в своем досье по АДМ.
Расследование мошенничеств Уайтекера уже несколько месяцев не давало покоя пятидесятишестилетнему мастеру сыскного дела. Со времени основания в 1972 году агентства «Каролл ассошиэйтс» частный детектив приобрел репутацию человека, который доводит дело до конца. Но на этот раз на его пути встала фирма «Уильямс и Конноли», запретившая допрашивать свидетелей. Но думать ему никто не запретил, и Кролл продолжал развивать весьма оригинальную версию этого дела:
Марк Уайтекер разыгрывает бредовую версию книги Джона Гришэма «Фирма».
Кролл, пыхтя сигарой, вместе с несколькими помощниками просидел над романом Гришэма несколько дней, выискивая совпадения между делом Уайтекера и историей о молодом юристе, работающем в коррумпированной фирме.{373}
Больше всего сходства было между фирмой, которую автор назвал «Бендини, Ламберт энд Лок», и АДМ. Обе компании нанимали жителей крупных городов и направляли их на работу в свои разбросанные по всему миру филиалы. Описанная Гришэмом фирма находилась в Мемфисе, но ее контролировала мафия из Иллинойса, родного штата АДМ. В книге корпоративные самолеты использовались в обход налогового законодательства, а «Лэмет Вов» обвинял АДМ именно в этом. Бывший полицейский Ламберт, возглавлявший в фирме Гришэма службу безопасности, прослушивал телефонные переговоры, угрожал людям и не боялся переступить закон. Начальник службы безопасности АДМ был бывшим полицейским и, по словам Уайтекера, вел себя точно так же.
Бросались в глаза и параллели между самим Уайтекером и главным героем романа Митчем Макдиром. Отца Макдира убили, когда мальчику было семь лет. Уайтекер сочинил историю о том, что его родители погибли, когда он был примерно в том же возрасте. Макдиру угрожали смертью. Уайтекер публично заявлял о том же. И тот, и другой стали сотрудничать с ФБР из страха, что им предъявят обвинение. Оба выступали в роли борцов за справедливость, разоблачая преступления своих коллег. Оба считали, что ФБР их предало. В романе один из сотрудников Макдира распространил слух о его сотрудничестве с ФБР. По словам Уайтекера, с ним произошло то же самое.
И в книге, и в истории с Уайтекером мелькали одни и те же географические названия. Жена Макдира бежала в пригород Нэшвилла. Туда же хотела уехать Джинджер. В романе Гришэма упоминались поездки в Ноксвилл и Сент-Луис. Из этих городов в АДМ поступали анонимные письма от «Лэмет Вов».
Удивительные совпадения наблюдались даже в тех случаях, когда это не зависело от Уайтекера, – в частности, в биографиях агентов ФБР. В романе специальный агент Уэйн Тарранс начал службу в нью-йоркском офисе ФБР, после чего был переведен в провинциальный город. То же произошло с Брайаном Шепардом.
И наконец…
И наконец, финансовые операции. Фирма Гришэма отмывала деньги через такие компании, как «Данн Лейн лимитед», «Истпойнт лимитед» и «Галф-Саут лимитед». Уайтекер крал деньги АДМ с помощью «Дальневосточных специалистов», «Евролизина» и «Аминака». Как в романе, так и в жизни проводились платежи между банками Нью-Йорка и Карибских островов. Макдир открывал счета в банках Цюриха и на Карибах, и Уайтекер тоже. В книге Гришэма центром криминальной деятельности были Каймановы острова, и в реальной жизни тоже. К концу романа у Макдира и его сторонников на офшорных счетах восемь миллионов долларов. Уайтекер и его друзья даже перещеголяли вымышленных героев, завладев суммой, превышающей девять миллионов.
Перечислив все параллели между вымышленной и реальной историями, Кролл еще раз просмотрел список. Он занимал две страницы и состоял из сорока шести пунктов. Детектив не сомневался в том, что его теория, которую всякий бы назвал бредом, была тем не менее верна.
Защитник компании «Севон» Ларри Килл переложил кипу бумаг со стола на колени и поднял голову, готовый произнести речь, которая, как он надеялся, принесет победу его клиенту. Напротив сидели Робин Манн, Джим Мучник и ассистент чикагского антитрестовского отдела. У всех были наготове ручки и бумага. Откинувшись в кресле, Килл начал.
– Прежде всего хочу сказать, что мы готовы предоставить исчерпывающую информацию в надежде на не слишком большой штраф. – Улыбнувшись, он продолжил: – Мы передаем вам не только записи, сделанные Кимом и другими служащими «Севона», но и документы компании «Адзиномото». Уверен, вы останетесь довольны.
Первое обсуждение ценовой политики, в котором участвовала компания «Севон», состоялось в 1986 году, сказал Килл, заглянув в свою стопку бумаг. Затем он подробно рассказал о всех переговорах по очереди – где они проводились, кто в них участвовал и что говорил. Все это было отражено в документах – в том числе, как он и обещал, в тех, которые его клиент на протяжении многих лет получал от «Адзиномото». К тому времени, когда Килл добрался до переговоров в марте 1992 года, и Манн и Мучник почувствовали, что необходимо сделать перерыв и заодно кое с кем созвониться.
Мучник вышел в приемную, где стоял телефон. Он знал, что в этот день Джим Гриффин собирался вынести окончательное решение по «Адзиномото». Японцы вот уже несколько месяцев убеждали юристов, что в авантюру с фиксированием цен их втянула АДМ. Но записи, предоставленные «Севон», показывали, что «Адзиномото» занималась этим задолго до того, как на сцену вышла АДМ. Мучник набрал номер служебного телефона Гриффина.
– Джим, – сказал он, – подожди нашего возвращения. У нас тонны компромата на «Адзиномото». Они увязли по уши.
После десяти утра в воскресенье 3 марта Джинджер бесцельно слонялась по дому в пригороде Чикаго. Марк с утра отправился в офис в трех милях от дома, чтобы проверить электронную почту, – их домашний компьютер не в порядке, пояснил он. И теперь Джинджер ждала его возвращения.
Вскоре он позвонил. Едва успев снять трубку, Джинджер поняла, что произошло что-то ужасное. Марк тяжело дышал, голос его дрожал.
– О боже, Марк! Что случилось? – воскликнула она.
– Меня только что похитили двое парней, – ответил он.
Прошло несколько часов. Рэй Голдберг и его жена Тельма наслаждались воскресным покоем в своей квартире в Кембридже. Голдберг был профессором Гарвардского университета и входил в чрезвычайный комитет совета директоров АДМ. В последнее время он приобрел известность, возглавив исследовательский проект, рассматривавший методы управления компанией. Но в тот день он отдыхал и вовсе не думал об АДМ.
Зазвонил телефон. Трубку сняла Тельма, но звонивший попросил Рэя Голдберга.
– Кто его спрашивает?
– Меня зовут Дэвид Хёх, – ответил голос. – Я член Наблюдательного совета акционеров АДМ, и мне надо поговорить с Голдбергом.
