– Да ведь мы давно с тобой, – задыхался он.
– Да нет, я имею в виду постоянно. Ну, как бы пожениться.
Он рассмеялся: только Карлайл может говорить и заниматься любовью одновременно.
– Ты хочешь пожениться?
– Ну, я дважды пыталась, – отвечала она, также задыхаясь, – но, может быть, третий раз будет счастливый.
О Господи, он уже близок к цели.
– Ты говоришь, «счастливый»?
– М-м-м, – простонала она. – Не забудь, когда мы с тобой познакомились и когда я тебя уложила в первый раз. Все эти девчонки, что бегают за тобой теперь, бегают потому, что ты Ник Эйнджел. А мы с тобой имели дело, когда ты был никем. Помнишь?
– Ага, помню, – сказал он, вспоминая о первой встрече в ее нью-йоркской квартире и как на ней ничего не было, кроме махрового полотенца.
– Подумай об этом, Ник, – сказала она очень быстро, – ты разводишься, и нам с тобой будет хорошо. И мы с тобой не станем беспокоиться об этой самой скучище, о верности. Я буду приводить домой девушек, если захочешь. Ты же теперь знаешь, что такое любовь втроем.
Он протянул руку, нащупал бутылку водки и хорошо глотнул.
– За работой пить нельзя, – наставительно сказала Карлайл. – Особенно, когда работаешь в постели.
Еще немного! И – финиш!
Карлайл достигла финиша одновременно с ним, известив об этом леденящим кровь воплем.
Кто-то забарабанил в дверь трейлера.
– Господи! – воскликнула Карлайл, с трудом поднимаясь и садясь. – Уж должны бы, кажется, привыкнуть к нашему образу жизни, – она хихикнула я громко осведомилась:
– Кто там?
– Вас требуют на съемочную площадку, мисс Мэнн. А мистер Эйнджел с вами?
– Нет, я его не видела, – крикнула она в ответ, натягивая трусики. – Поищите его в трейлере.
Он встал и застегнул «молнию». С Карлайл он снова был подростком. Поспешный секс на грязном полу. Она этим занималась где только можно. Где только можно он занимался этим – только бы забыть Лорен!
Он опять глотнул из бутылки. Карлайл погрозила ему пальцем.
– Не мешай мне – это хорошо для роли!
– Ладно, ладно.
Он пошел к себе в трейлер.
– Звонил ваш адвокат, – сказала ему секретарша.
– Что-нибудь интересное?
– Да. Он просил перезвонить. Сказал, что это касается Лас-Вегаса.
Лас-Вегас. Значит, Энни наконец вступила в игру.
Они жили врозь уже два месяца. Он стал приходящим отцом, встречался с Лиссой по субботам и воскресеньям. Он брал ее в «Юниверсал», в Диснейленд или в кино – всегда в сопровождении телохранителей. Ему это не нравилось;
Но, по крайней мере, Энни не исполнила своей угрозы в отношении Лиссы. Он мог видеться с девочкой. И все же… быть отцом по уик-эндам его не прельщало.
Схватив портативный телефон, он взмахом руки удалил секретаршу и позвонил Керку:
– В чем дело?
– Это я не хочу обсуждать по телефону, – ответил Керк. – Как насчет того, чтобы выпить по стаканчику попозже?
– Приезжай на съемки. Я не знаю, когда мы сегодня кончим. Возможно, будем снимать допоздна.
Керк вздохнул:
– Не люблю съемок, Ник.
– Ну, для меня-то постарайся, – ответил Ник, стараясь говорить как можно убедительнее.
– Хорошо, пусть твоя секретарша продиктует моей адрес. Надеюсь, что студия в Беверли-Хиллз, потому что мой «роллс» не любит поездки вниз.
– Ну ладно, Керк, ну не будь ты старой перечницей. Мы снимаем фильм за городом, рискни и приезжай.
– Нет, Ник. Позвони, когда приедешь домой. Я не поеду за город.
– Но я буду такой усталый, когда приеду.
– Но ты хочешь ведь узнать, что предпринимает Энни, или нет?
– Ладно, ладно, я позвоню.
Ему не надо было узнавать, что она собирается предпринять. Он это заранее знал. Она собиралась его прищучить, и прищучить как следует.
Синдра приехала в Босвелл в сиянии славы. И осуществила это так, как всегда мечтала – в огромном лимузине с двумя автомобилями сопровождения. На ней было манто из красной лисицы, прическа самая пышная и причудливая и сверкающее серебром и золотом платье. Город Босвелл желал ей подарить ключи от своих твердынь на торжественной церемонии с ленчем. Блудная дочь возвращалась к родным пенатам звездой первой величины.
За ней следовала телевизионная команда – встреча в Бос-велле должна быть запечатлена на отдельной пленке для показа по телевидению на всю страну. Провинциальная девчонка добилась успеха и славы. Теперь она большая звезда на отечественном небосклоне. Что может быть лучше?
Приезд с Ником тогда, семь лет назад, был маленьким, незаметным хэппенингом. Теперь она была знаменитость.
Марик следовал за ней повсюду, вместе с двумя рекламными агентами, постановщиком ее телесериала, ее личным художником по макияжу, ее парикмахером и координатором гардероба.
Все остановились в хилтоновской гостинице в Рипли, и в субботу утром в Босвелл отправилась кавалькада автомобилей.
Их встречали лучшие люди города. Синдра оглянулась, когда входила в здание, и узнала многих в лицо. Никому не было дела до ее существования, когда она жила в Босвелле. Теперь они валили за ней следом, и все хотели дотронуться до нее, пожать ей руку и сказать, как они всегда верили, что она станет звездой. Ну и черт с ними! Они у нее еще поплачут.
Женщина-брюнетка с сильно подведенными глазами и в тесном оранжевом платье схватила ее за руку:
– Привет, Синдра! Ты помнишь меня?
– Дон, – сказала она, сразу же ее вспомнив. Дон Ковак просияла:
– Какая же у тебя память! Мы учились вместе в школе.
– Да, точно, – ответила Синдра, вспоминая, что Дон была одной из тех немногих, кто иногда с ней разговаривал.
– Ты все еще здесь, а? А я думала, что ты давно отсюда сбежала.
Дон потрясла рукой, чтобы Синдра увидела довольно большое кольцо с бриллиантами.
– Нет, я осталась. И в прошлом году вышла замуж за Бенджамина Браунинга. – Она победоносно улыбалась. Его жена умерла два года назад, и вот теперь я миссис Браунинг. Здорово, правда? Теперь они все лижут мне…
– Ты миссис Браунинг? – переспросила Синдра, с трудом скрывая изумление. – Ты вышла замуж за Бенджамина?
Дон радостно кивнула:
– Ага. И можешь вообразить, какой был скандал. Здесь мало что происходит, но когда я его заграбастала, ой, как же они все взвыли! Сток просто сбрендил – никак не может с этим примириться. Пришлось нам с Беном прогнать их из дома С женой вместе. Да она противная к тому же.
