дал волю эмоциям и из его глаз хлынули слезы.
Но на лице Бажана ни дрогнул ни один мускул. Ему наоборот было немного радостно.
"Не подставляй подножку другому, сам споткнешься"* — подумал юный господин Вирлион, а сам, там временем сжал челюсть господина Ванраона ещё сильнее, заставив того взвыть.
— Прости говоришь? Что мне твое прощение если ты виноват ни перед мной? Того, перед кем ты виноват больше здесь нет. Однако, я милостивый, я позволю тебе попросить прощения несмотря ни на что.
Услышав эти слова, господин Ванраон испугался ещё больше, хотя казалось разве можно было испугаться больше, чем уже произошло. Вероятно, да.
Отпустив подбородок юноши, Бажан лишь на несколько са даровал ему свободу и позволил господину Ванраону вытереть слезы. Но если бы он только знал, что как только это произойдет, Бажан схватит его за хвост и протащит по земле. Когда Ванраон прополз так около десяти шагов, Бажан заставил его склониться перед кустами.
— Здесь нет того, перед кем ты должен просить прощения, но это не беда. Эти кусты свидетели твоего поступка. Пусть они также станут свидетелями твоего раскаяния. Проси прощения у них!
Сжав зубы господин Ванраон ругался про себя так громко, что услышь кто его ругательства вслух точно бы оглох. Всё же он вырос, купаясь в роскоши и любви. Всю жизнь это перед ним все преклонялись и кланялись, а он пользовался привилегией, будучи родственником главного советника.
Но как говорят древние учёные:
"Даже солнце на время перестает сиять, уступая своё место луне. Что уж говорить обо всех остальных".
Но разумеется господин Ванраон не был ни солнцем, ни луной. Однако, и его момент, когда он перестанет сиять, как прежде, наступил.
Пусть он и не хотел этого признавать. Пусть он и не хотел кланяться. Это уже не было важно.
Впервые он оказался на месте тех, кого всю жизнь унижал.
Всё-таки, бумеранг это страшная вещь.
— Проси прощения! — произнес приказным тоном Бажан и заставил Ванраона едва не коснуться земли лицом. — Проси, пока не стало поздно.
— Я… — господин Ванраон едва мог собраться духом, чтобы произнести эти слова. Одно дело если бы он просил прощения у живого создания. И совсем иное дело просить прощения у каких-то там кустов.
Двойное унижение…
Двойное унижение двоюродного племянника главного советника…
— Проси! — Бажан начал выходить из себя ещё больше и даже два раза ударил Ванраона лицом по земле.
Весь измазанный грязью, что смешалась с кровью и следами слез, господин Ралиа́н Ванраон склонил голову и произнес:
— Прошу прощения…
— Ты сказал это не искренно. Повтори вновь.
— Прошу… прощения…
— Не слышу совсем. Ещё раз.
— Прошу прощения!!!
Лишь когда Ванраон произнес эти слова в третий раз, Бажан смилостивился и отпустил его. Но лучше было ему этого не делать потому, как только Бажан отошёл в сторону, господин Ванраон упал лицом в землю.
У него не просто не было сил встать. У него не было желания это делать. Но вопреки всему, глотая не только пыль и грязь, а злобу и гнев, что граничили с ненавистью, господин Ванраон кое-как, но поднялся на ноги. Он хотел сказать Бажану, что тот ещё ответит за то, что сделал сегодня, но страх вновь испытать то, что произошло не позволил ему этого сделать.
Страх подавил злость в этот раз. Но подавит ли он ее в следующий раз. Останется загадкой. Пока что.
Бросив напоследок лишь гневный взгляд, господин Ванраон убежал прочь. Но кто же знал, что когда он вернётся в свою комнату, там его будут ждать двое его соседей, чей вид будет не намного лучше его собственного.
Теперь он точно решил, что отомстит. Осталось только решить как ему это сделать, чтобы не пострадать самому.
"Ты ещё ответишь за то, что сделал сегодня, ничтожный ублюдок! Ты ещё сам склонишься перед мной и будешь есть землю! И плевать я хотел на то, что от тебя исходит черный дым! Ты ещё ответишь за свой поступок! Ублюдок!" — охваченный злобными мыслями, господин Ванраон не заметил, как провалился в сон.
А Бажан, тем временем, подошёл к кустам и оглядевшись по сторонам и заметив, что ни кого нет, произнес:
— Выходи!
Со стороны могло показаться, что Бажан говорит с кустами, но только Бажан знал, что за этими кустами кто-то был.
— Я знаю, что ты там сидишь. Поэтому я и заставил Ванраона просить у тебя прощения. Я не причиню тебе зла так, что можешь выходить.
Осторожно и медленно, волшебник вылез из-за кустов и сел на земле. Бажан подумав, что так будет лучше, тоже сел на землю, напротив другого волшебника.
— Как тебя зовут? — осторожно поинтересовался Бажан, пытаясь разглядеть за растрёпанными волосами лицо того, за кого отомстил.
Мальчик поначалу молчал, но взглянув мельком на Бажана и увидев, как тот смотрит на него улыбаясь, непроизвольно улыбнулся в ответ.
— Меня зовут Рус Чамарон. Я не из благородной семьи так, что вряд-ли ты знаешь мою семью, да и силой мы не отличаемся.
Лишь дослушав мальчика до конца, Бажан обратил внимание на его одежду. И удивился.
"В этой академии не только я ношу небогатую ткань. Вот уж удивительно. Я то думал только я один такой во всей академии".
— Да разве это важно, — сказал Бажан, похлопав мальчика по плечу. — И к тому же, я и сам не из благородных. Вернее, когда-то, давным давно если верить словам моего отца, моя семья была немного влиятельна, но это было так давно, что этого уже не вспомнит даже мудрейший старик. Но как бы то ни было, я удивлен повстречав тебя сегодня. Я то думал, что один такой в этой академии, а оно вон как оказалось.
Рус смотрел на Бажана почти не моргая и со всем вниманием слушал каждое его слово. И лишь когда Бажан закончил говорить, мальчик убрал волосы с лица и завязал их в подобие хвоста. И лишь только теперь Бажан смог разглядеть лицо другого волшебника.
"И вот его то лицо Ванраон назвал уродливой рожей? Он что слепой?"
И неудивительно почему Бажан так подумал. Ведь если деньгами и статусом в обществе Рус и был обделён, то вот красотой отнюдь нет. Он был красив настолько, что любые красавицы и красавцы прошлого позавидовали бы его красоте и отдали бы все свои богатства к ногам этого мальчика, дабы только заполучить хоть крохотную часть его красоты.
И даже то, что он собрал свои темно-рыжие волосы в небрежный хвост, завязанный уже немного потрёпанной
